Глава XVII. Прямое восхождение

Георгий Яковлевич вернулся домой к самым рождественским праздникам. Город показался особенно шумным и людным. На улицах

празднично одетые толпы, словно весь Петербург вырядился, чтобы поздравить с приездом, с успехом. По центральным улицам куда-то мчится беззаботная молодежь - вероятно, танцевать на вечеринки, маскарады, на катки, на гулянья, на снежные горы. У залитых светом театральных подъездов вереницы извозчиков и особый, волнующий шум...

Какой контраст с безлюдьем на немой, заснеженной Лене, - там был всего неделю назад! Весь тот год, целиком отданный экспедиции, казался теперь длинным, томительным постом. И вот настал праздник. Не надо думать о следующем изнурительном переходе. Конец трудам!

Он обошел все театральные кассы. Увы! Билеты на праздничные спектакли давно разобраны. Не догадался послать телеграмму Балакшину... Может быть, Юлия Николаевна достанет билетик?

Как это сразу не вспомнил о ней, о старой приятельнице? Балерина Мариинского театра, конечно, что-нибудь да раздобудет!

Георгий Яковлевич был знаком с балериной давно, еще с тех дней, когда до крайности увлекался театром. Боготворил тогда Петипа, Преображенскую, Егорову. Тогда же привлекло его искусство одной балерины. По странному совпадению была она однофамилицей - тоже Седова.

Георгий Яковлевич однажды послал за кулисы визитную карточку и цветы. Он хорошо помнил первый разговор в уборной балерины.

Вороха тюля, смятый костюм на табурете, большое зеркало, цветы, запах пудры, грима. Из-за ширмы выходит молодая высокая женщина в обычной блузке и длинной юбке.

- Благодарю за цикламены. Вы угадали мой вкус! Ваша фамилия Седов? Мы не родственники? Откуда вы родом? Вижу, нездешний. Очень цветущий вид!

- Я родом с Азовского моря.

- А я питерская коренная...

Они болтали, словно были знакомы лет десять. И была она не принцесса, не волшебная фея, а простая русская женщина. Без грима дурна лицом. Скрашивают живые глаза под высокими подвижными бровями. Но, видно, очень хорошая.

И балерине понравился посетитель. Слыханное ли дело? В артистической уборной говорит о прибойной волне где-то на северном море. Предлагает научить прыжкам с багром, чтобы переправляться через полыньи.

Спохватились, когда пожарник приоткрыл дверь в уборную посмотреть, почему там свет. Георгий Яковлевич заторопился: его шинель была на вешалке. Седова расхохоталась.

- Пальто, наверное, здесь, за кулисами. Одевайтесь и проводите меня.

Всю дорогу и около подъезда болтали.

- Простите, не приглашаю. Муж. Нет, не ревнивый. Просто помешан на светских приличиях. Знаете что? Заходите ко мне в эту же пятницу. Обязательно! Придете?...

Георгий Яковлевич явился в назначенный час. Было несколько других знакомых хозяйки, интересные люди. Вечер прошел очень весело. Заставляли рассказывать о северном море, о белых медведях. За ужином немного пили. После этого вечера Седов стал частенько навещать балерину. Она шутя рекомендовала моряка всем знакомым: "Мой двоюродный брат, поручик Седов". Говорила "ты" сначала в шутку, только при посторонних. А со временем сдружились, и в самом деле стала считать Георгия за своего, за родного.

В этот раз балерины дома не оказалось. Георгий Яковлевич направился в Мариинский театр, в надежде застать ее на репетиции. Юлия Николаевна выбежала в коротенькой рабочей юбочке, в заплатанных балетных туфельках. Очень обрадовалась. Даже чмокнула в висок.

- Где ты пропадал, несчастный! Целый год ни слуху, ни духу. И не совестно? Уж не женился ли?

Седов засмеялся.

- Нет, нет. Не женился, успокойся. Вот собираюсь тебя просить, чтоб нашла мне невесту... Только не сейчас, потом когда-нибудь. Сейчас я не за этим. Помоги, пожалуйста! Целый год пробыл я в пустыне, изголодался без музыки. Поверь, даже гармошки не слыхал! Теперь хочу оперы. Хочу видеть тебя в "Жизели". Достань, ради бога, билеты! Буду аплодировать, как бешеный, три пары перчаток возьму с собой на случай, если лопнут от моего энтузиазма.

Георгий Яковлевич коротенько рассказал Седовой о своих приключениях. Она заслушалась, потом спохватилась: "Ой, мне пора!" - и убежала, пообещав достать билеты, какие сумеет. Взяла слово, что Георгий вечером придет к ней и расскажет все как следует.

На праздниках веселился, как никогда еще в жизни. Знакомые наперебой звали в гости веселого моряка, который умел так хорошо оживлять общество и красочно рассказывать про свои приключения в далеких северных краях.

В эти дни Георгий Яковлевич с охотой принимал все приглашения, появлялись новые и новые знакомые. Однажды он встретил на улице старого знакомца - Мордина из Владивостока. Мордин сказал, что Седов должен прийти к нему обедать завтра же, если не придет - будет обида.

Жена Мордина встретила его, как родного. Она засыпала вопросами, перезнакомила с другими гостями, представив Георгия Яковлевича в самых лестных выражениях. За столом усадила между двумя хорошенькими гостьями. Младшей из них, Верочке Май-Маевской, она шепнула:

- Я посажу вас, Веруся, между двумя женихами. Держите ухо востро! - и поцеловала девушку.

И в самом деле, влево от Верочки оказался знакомый поручик, а вправо - как странно! - тот самый морской офицер, на которого Верочка вчера сама обратила внимание, когда смотрела с матерью балет "Лебединое озеро".

Этот человек показался девушке каким-то особенным, совсем не похожим на всех. Чем выделялся он, она не могла бы сказать. При первом же взгляде на моряка ей показалось, что все другие затянуты в невидимые корсеты, а этот человек был как будто без стесняющей оболочки. Он держался с изумительной свободой. Такая свобода показалась сначала даже чем-то неприличной. Но, присмотревшись, Верочка убедилась, что моряк не делал ничего не принятого в их обществе: девушка, воспитанная в старинной дворянской семье, могла сказать это с полной уверенностью. В антракте моряк встал, как полагалось офицерам, спиной к сцене, едва зажглись в зале огни. Он не сгибался, не присаживался, не облокачивался на ручки кресел, аплодировал очень оживленно, но не больше других, - вообще вел себя, как воспитанный человек. Верочка так и не поняла, чем отличается он от других...

И вот, какое совпадение! Этот офицер сидит сегодня рядом, и веет от него такой же свободой. И, как вчера, он заразительно смеется. Твердо очерченный рот открывает ряд ослепительно белых зубов, ровных, без единого изъяна.

За обедом и весь вечер Седов ухаживал за соседками, угощал их, подливал вино и смешил.

Провожая Верочку домой он почему-то стал поверять ей свои мечты о Морской академии и о большой полярной экспедиции.

На другой день он заехал к своей новой знакомой с визитом и представился ее родным. С этого дня стал часто заходить к Май-Маевским и к Мординым, где бывала Верочка.

После окончания праздников Седову пришлось выступить в Гидрографическом управлении с большим докладом о результатах Колымской экспедиции. Присутствовали все столпы этого учреждения. Старые гидрографы Варнек, Дриженко и Морозов искренне поздравили с полным успехом - экспедиция проведена прекрасно. И даже важный Вилькицкий милостиво сказал:

- Я очень рад, что не ошибся в выборе офицера для Колымской экспедиции.

Перед докладом в Географическом обществе Седов слегка волновался. Как-то будет принят его первый публичный доклад? Быть может, придут знаменитые путешественники Семенов-Тян-Шанский, Обручев, Потанин, Козлов... Как отнесутся они к молодому исследователю?

Доклад сошел превосходно. Правда, не было торжественной обстановки, сопутствовавшей докладам в большом зале Географического общества, когда о путешествиях рассказывали его заслуженные члены. Но вице-председатель общества, выступив перед докладом, выделил его из рядовых отчетов небольшой речью об исследованиях северной Сибири. Сказав несколько приятных слов по адресу молодого гидрографа, вице-председатель рекомендовал вниманию общества значительную работу, проделанную в далеком Колымском крае.

Седов прочел доклад просто, с исчерпывающей ясностью и полнотой. Он рассказал не только о путешествии и о научных работах, но очень подробно остановился на описании заброшенного края, его экономике и нуждах. Безыскусственность выражений, ясность мысли и скромность при описании своих трудов и лишений выгодно отличали это выступление от докладов в высокопарном тоне о маленьких делах, какие нередко случалось выслушивать постоянным посетителям этого зала. Световые картины на экране переносили слушателей далеко на Север, в новый, незнакомый мир, где жизнь сурова, а смерть легка...

Зал притих. Когда погас свет на экране и Седов произнес заключительные слова, раздался взрыв аплодисментов.

6 апреля 1910 г. молодой гидрограф был избран действительным членом Географического общества. Вскоре пришлось выступить с более ответственным докладом. Георгий Яковлевич представил свои работы по "пределению географических координат на рассмотрение Астрономического общества. Общество состояло из ученых астрономов и математиков. Обсуждение доклада больше походило на строгий экзамен. Все вычисления Седова были тщательно проверены и подвергнуты критике. В результате ему вручили диплом действительного члена Русского астрономического общества. Этим дипломом признавались научные труды Седова и его принадлежность к миру ученых. В те же дни он получил благодарность от Академии наук за ценные геологические и палеонтологические коллекции из Якутии и за экземпляр редкой розовой чайки.

Дела молодого гидрографа шли блестяще.