14. Нарты, движимые ветром

«Кроматик ин героталик» - «нарты, движимые ветром» - так эскимосы быстро окрестили мой буер. Это было ярким доказательством того, что я уже научился их языку. Правда, я знал еще не все слова, но, во всяком случае, это был их родной язык, язык льдов. Я умел передвигаться по льду, значит, был среди них своим.

По возвращении в Париж я написал статью, исходя из этой точки зрения. Доказывать техническую пригодность моего детища уже не было надобности. Теперь нужно добиваться ясного понимания того, что может и должно дать внедрение паруса в Арктике, и делать упор на той очевидной пользе, какую он принесет эскимосам в их повседневной жизни: ведь я убедился в этом сам.

Было ясно, что применение паруса ощутимо повысит их благосостояние, позволяя в то же время вести прежний образ жизни. Нет, это вовсе не было возвратом к временам неандертальцев, живущих во льдах! Напротив, это был шаг вперед, к лучшей жизни, вполне возможной. И вот почему.

Парусный спорт, как, впрочем, и другие виды спорта, сближает людей. Я смотрел на свой буер как на посланца культуры; он позволял встретиться с населением пустынь, отданным на волю ветров и песков. Я думал уже о племенах, обитающих в Калахари, об аборигенах Австралии, меня манили путешествия по Сибири, Гренландии, Антарктике. Возможность использовать новый вид энергии открывала путь для более полного освоения этих обширных территорий: впервые они становились доступнее. Парус должен занять заслуженное место.

С точки зрения экспедиционных исследований пустыни уже не пустыни. Будущие поколения смогут освоить их. Найдется там место и для того, чтобы осуществить мою мечту. Ветер дует во всех направлениях, и применить его силу можно почти без затрат. Как подсказывает здравый смысл, этот источник энергии должен быть использован людьми.

В плане личном круг моих слушателей расширялся, мои идеи получили широкое распространение. Моя давнишняя мечта становилась реальностью... Через несколько лет я ее осуществлю.

Еще до того, как я вернулся в Европу, слухи о моей жизни среди эскимосов сказались на отношении ко мне. Управление по делам индейцев, ознакомившись с проведенными мной экспериментами, заинтересовалось буером; «Антенна-2» прислала операторов снимать фильм; от журнала «Север-Север», отражающего точку зрения правительства на проблемы Арктики, прибыл репортер. Телепередача из Виннипега, радиопередача из Монреаля...

В Оттаве я получил официальное уведомление от канадских властей о том, что они в будущем намерены оказывать мне материальную поддержку для осуществления экспедиций в Арктику. Поразительно! Видно, настали иные времена.

По-иному стали относиться ко мне и во Франции. Обо мне с каждым годом говорили и писали все больше. Газеты, фотоагентства заказывали репортажи. Меня показывали не только по местному, но и по национальному телевидению. Предлагали начать производство буеров для продажи - чем плохая идея? Помогавшие мне владельцы фирм потирали руки...

Тем временем снятый фильм был выпущен кинопрокатом на экраны и показан генералу Дюбуше, одному из пионеров экспедиций в Сахару с использованием паруса. Он позвонил мне и поздравил с успехом. А затем я принимал поздравления Гаруна Тазиева.

Он только что вернулся с Эребуса, вулкана в Антарктиде, и задумал новую экспедицию в те края. У нас было немало общих проблем: прежде всего передвижение по паковым льдам; мы оба интересовались вопросами экологии, защиты среды, выбора наилучшего способа освоения новых территорий, разработки специальных видов одежды.

Через два месяца мы встретились. С первого момента непосредственность Тазиева, его простота, пылкость и убежденность покорили меня. Он просил подумать об Антарктиде, о возможностях применения буера в гористой местности. Может ли он одолеть склон? Выдержит ли ураганные ветры, обычные на этом континенте? Ледовый барьер там расположен значительно выше. Сочетание этих трудностей было столь захватывающим, что я не мог отказаться.

Как решить эту новую задачу? Очевидно, всю технику придется переделать. Возникает много вопросов: как управлять парусами при сильном ветре? Как увеличить грузоподъемность буера, уменьшив в то же время силу трения? Как избежать дрейфа? В общих чертах напрашивалось такое решение.

Сзади, с каждой стороны, - по три лыжи: две горизонтальные и одна наклоненная. Спереди - две лыжи, перекрывающие одна другую, чтобы усилить сопротивление дрейфу. Мачта со стоячим такелажем, могущая противостоять даже урагану. Паруса надо расположить иначе, несколько ближе к носу, гик сделать короче, чтобы центр парусности располагался ниже; с каждой стороны - предохранительный брус, повышающий безопасность и могущий служить как для крепления вант, так и упором для ног. Сзади - погон, за который можно держаться; к нему прицепляют нарты. Тормозной парашют и, наконец, новые паруса: гроты - полный и штормовой, - два разных стакселя, спинакер площадью 16 квадратных метров, управляемый лебедкой.

Буер станет в то же время походной мастерской, его грузоподъемность значительно увеличится. Он должен теперь противостоять и бешеному ветру, скорость которого достигает 100 километров в час, и приходить в движение от легкого бриза.

Постройка нового буера поручена моему другу Жану Трапплеру, а радиовещание (программа «Z») и фирма «Шере» взяли на себя изготовление мачты, парусов и всей специальной оснастки.

Экспедиция на Эребус запланирована на октябрь 1976 года. А пока я совершу свой четвертый рейд, на этот раз к Северному магнитному полюсу, и внесу еще кое-какие усовершенствования в конструкцию буера.