10. Полученные уроки

В сущности, вторая экспедиция была еще одним раундом наблюдений, очередным этапом совершенствования буера. Однако испытания были проведены полнее, сделанные выводы - богаче. С точки зрения техники были выявлены и преодолены без серьезных поломок новые трудности; с точки зрения доступности для поездок - обследованы новые районы, а некоторые наблюдались с самолета; и наконец, снятый фильм увенчал двухлетние труды и подтвердил всю значимость эксперимента.

Но, главное, большой успех был достигнут в плане общения с людьми. Я установил контакт с местными жителями, которые - и это самое важное - одобрительно отнеслись к новому способу передвижения во льдах. Мой вклад в это дело оценили, его новизну поняли. Со своей стороны я был доволен, что близко соприкасался с эскимосами, которые еще оставались для меня загадкой, но теперь я был уверен, что они меня признают. Мой буер мог облегчить и скрасить жизнь людей в их естественной среде. Отныне моей целью будет разделить существование эскимосов, научиться жить во льдах, вместе охотиться и предложить им все, что может дать мой «ветроход».

Я вернулся в Европу в начале апреля, несколько дней провел в Марокко за составлением отчета, побывал на юге. Посетив долины Дра и Дадеса, я впервые ясно представил себе возможность проникнуть в сердце пустыни под парусом. Европейцы во многом схожи с эскимосами; я понял, что мир не столь уж велик и с помощью паруса можно переступить барьеры, воздвигаемые пространством и временем. Кочевники пустыни так же хорошо чувствуют ее необъятность, так же гостеприимны, хотя и немногословны, так же любят детей, так же спокойны, неторопливы и терпеливы. У них тот же образ мышления, столь привлекавший меня.

По возвращении во Францию я вновь принялся за дело. Прежде всего надо было позаботиться о том, чтобы фильм вышел на экран этим же летом. Предстояло не только окупить расходы на организацию экспедиции, но и убедить профессионалов, столь же страстных любителей приключений, что есть новая область, где они могут вести поиск и осуществить свои мечты. Мне хотелось, чтобы это был впечатляющий кинодокумент, который наглядно подкрепил бы мои лекции и помог установить связи, столь необходимые для дальнейшей работы.

Результаты оправдали ожидания. Прежде всего меня горячо поддержали руководители Секретариата по делам молодежи и спорта, поверившие мне вначале на слово; теперь их доверие было с лихвой вознаграждено. Затем меня выслушали и обещали содействие два выдающихся исследователя - Рене Демэзон в Шамони и Эрик Табарли, с которым я встретился на морской выставке в Париже. Мы обсуждали его проект катера на подводных крыльях, и Эрик Табарли заинтересовался моей конструкцией корпуса «моноката»^*. Отклики и одобрение этих никем еще, на мой взгляд, не превзойденных покорителей природы не только поощрили меня к дальнейшей деятельности, но и послужили залогом успеха. Следует упомянуть и о фирме «Россиньоль», которая финансировала одну из серий фильма, показанного мной в «Плейеле».

^* (Этот «монокат», 6-метровую модель которого недавно демонстрировали журналистам, позволит благодаря раздвоенной форме корпуса сочетать высокую скорость и полную безопасность в кругосветных гонках, которые намечались в 1980 году. - Прим. авт.)

Моя известность росла с каждым днем. Журналы, рекламирующие парусно-моторный и лыжный спорт, публиковали репортажи с цветными фотоснимками; фирмы, производящие одежду, в которой холод не страшен, просили принять их агентов.

Мой буер был в полном порядке. Теперь надо было думать о ближайших перспективах его внедрения в полярных пустынях и о том, как передать эскимосам мой опыт борьбы с холодом. Я был поражен тем, что они покупают все (если не считать меховой одежды, предназначенной для охоты), что попадается под руку, в лавках, где им подсовывают всякую дрянь. Между тем успехи науки позволяли теперь эффективнее бороться с холодом. Тогда-то и пришла мне в голову мысль изучить одежду жителей полярных стран, и я посвятил этой проблеме немало времени.

Прежде всего я наладил контакт с фирмой «Нильсек», а также с фирмой «Франтиссор» по производству тканей в Лионе и с помощью модельера создал образец спецодежды для полярников, хорошо приспособленной для жизни во льдах. Это нечто вроде комбинезона с высоким верхом из алюминизированной ткани с примесью ваты, эластичного и плотно прилегающего к телу, с застежками «молния» (испытанными в горах на сопротивление холоду) спереди и сзади, что весьма удобно. Полоска из «велькро» дополняла их теплоизоляцию. Сверху-куртка из эластичного ватина, застегивающаяся сзади, чтобы при большой скорости не пронизывал ветер; такая куртка позволяет сохранять между ней и комбинезоном значительную прослойку воздуха, которая является важным элементом теплозащиты, тогда как пух быстро сваливается в комочки и теряет свои достоинства, да и чистить такую куртку трудно. На голове - капюшон, хорошо защищающий от ветра, типа эскимосского, который выворачивается наподобие муфты, из волчьего меха; на нем льдинки не образуются (однако идеален в этом отношении мех росомахи). Под капюшоном - закрывающий уши (другое чувствительное к холоду место) колпак из синтетического меха с прорезью для глаз. Очки исключены, так как стекла на морозе сразу же запотевают, поэтому был принят принцип снегоочистителя и прорези для глаз.

Второе нововведение, разработанное мной при помощи специалиста Ришара Понвера, касалось обуви. Ноги на холоде - одно из наиболее уязвимых мест. Новизна нашей модели заключалась в том, что тепло сохранялось двояким образом. Во-первых, на подошву, изготовленную из материала, изолирующего от холода, накладывается прочно соединенный с ней внутренний сапог, пригоняемый по ноге. Сверху кожаный верх застегивается молнией на полоске из «велькро»; они обеспечивают теплозащиту без давления на ногу. Кроме того, этот внутренний сапог, прикрепленный к подошве, придает походке устойчивость и облегчает ходьбу. Во-вторых, к носку сапога крепится стальная пластинка с выемкой для фиксации выступа на лыже, что позволяет отказаться от крепления с боков. Подошва при этом сохраняет необходимую гибкость.

В сотрудничестве с отделом термоизоляции фирмы «Экинокс» я дополнил эти разработанные мной виды одежды и обуви; там же была изготовлена вся экипировка нового типа, от носков и до шапки.

Наряду с этими изысканиями, столь необходимыми для всякого путешествия, я готовился к своей третьей экспедиции, задумав ее как показательную и крупномасштабную. Быть может, следует организовать рейд на нескольких буерах в Резольют, около Северного магнитного полюса? Дело это нелегкое, так как океан там совсем близко, а ветры весьма редки. В этих более высоких широтах передо мной встанут новые задачи. Я намеревался перевозить необходимое снаряжение на нартах типа «Эмери», опробовать свои последние усовершенствования оснастки и расположения парусов, чтобы добиться наконец полной свободы действий и маневренности. Но главная моя цель, к которой я стремился всей душой, - это попытаться жить вместе с эскимосами и собрать на месте сведения об их образе жизни, короче - стать эскимосом. А поскольку опыт первых двух поездок показал мне, как трудно наладить отношения со спутниками, то на этот раз я хочу быть один, чтобы ни от кого не зависеть.

Как раз тогда на просмотре моего фильма в зале «Плейель» я встретил лысого и усатого человека, спортсмена по виду, несмотря на небольшой рост. Он восторженно расхваливал меня, проникся, по его словам, горячей симпатией ко всем моим начинаниям и выразил желание мне помогать. Имея отношение к производству спортивного инвентаря, он предложил мне использовать его связи, наобещал с три короба, и мы подружились. Я стал бывать у него, он познакомил меня с нужными людьми, взял на себя подготовку всей материальной части, начиная со штырей для льда и кончая пленкой «Кодак», организовал контакт с прессой и радиовещанием, всячески выказывал свое расположение, предложил и финансовую помощь... Короче, он проявил столько инициативы, что мне вновь захотелось поверить в чудеса. Взамен он попросил лишь об одном: чтобы я взял его с собой «посмотреть на эскимосов».

Я не стал кривить душой. Увы, мой новоявленный друг не мог принять участие в поездке в Резольют, так как был недостаточно подготовлен к такому путешествию. Но он может, если захочет, сопровождать меня до Черчилла, полюбоваться ледяными просторами Гудзонова залива и увидеть эскимосов, о встрече с которыми он так мечтает. Сделать это будет нетрудно: он внесет свою долю путевых расходов, и, по-моему, на этой почве у нас не возникнет недоразумений.

Уладить финансовые вопросы было тем легче, что фильм на этот раз позволил мне продемонстрировать возможности буера, а торговые фирмы были не прочь использовать его для рекламы своих товаров. Я был благодарен лыжной фирме «Россиньоль», оказавшей мне поддержку с самого начала, и за 7500 франков согласился поместить на стакселе ее начальную букву «R». Финансовую помощь мне предложила также фирма «Нильсек». Не отстали ни Секретариат по делам молодежи и спорта, ни тулонская мэрия; «Эйр-Канада» предоставила мне бесплатный проезд, а группа операторов телевидения, побывавших на моей лекции, обещала прилететь и заснять фильм. На этот раз я отправился со своим спутником в Монреаль, будучи относительно спокоен за эту сторону дела. Наш отъезд был обставлен довольно торжественно. Поль-Эмиль Виктор и Мишель Сифр прибыли в аэропорт, чтобы пожать мне руку... Разве это не признание?