Встреча с родными

Через некоторое время после триумфального возвращения в Москву В. С. Молокову и С. А. Леваневскому предложили поехать на международную авиационную выставку в Англию. Василий Сергеевич Молоков осторожно заметил, что жены будут недовольны: только приехали - и снова уезжать. Тогда было принято решение направить пилотов вместе с женами. 27 июня утром советская делегация прибыла в Лондон. Вечерняя газета "Ивнинг стандард" поместила заметку о советских летчиках "Нет медведей, нет бомб": "С внешней стороны эти два человека далеки от обычного нашего представления о русских: они не носят ни бомб ни палок, они обладают прекрасным достоинством, самообладанием и скромностью..."

В Лондоне им пришлось выступить с докладами о спасении челюскинцев. Обаятельные, немногословные пилоты своими достоверными, яркими рассказами произвели огромное впечатление на англичан. Везде они были в центре внимания, даже на Хендонском аэродроме, где ежедневно демонстрировались новые самолеты, в том числе гидросамолеты. Пилоты старательно показывали возможности своих машин, было на что посмотреть, но печальный случай выбил всех из колеи: английский летчик-истребитель не сумел выполнить фигуру высшего пилотажа и врезался в землю. Мгновенно вспыхнул пожар, и летчик погиб.

На обратном пути Леваневские остановились на несколько дней в Варшаве. Сигизмунд Александрович хотел увидеть родных...

Год назад, после работы на Севере, он летел домой. В Киренске непогода задержала самолет Н-8, и Леваневский отправился в редакцию местной газеты узнать новости. Редактор, услыхав фамилию пилота, стал искать телеграмму: среди последних сообщений ТАСС было одно, в котором сообщалось, что польский летчик Леваневский разбился на территории СССР во время сверхдальнего перелета. Протянул сообщение С. А. Леваневскому. Тот прочитал и проговорил вслух:

- Разбился мой братишка. Редактор оторопел, стал извиняться:

- Как все это нелепо вышло! Я невольно оказался для вас печальным вестником, товарищ Леваневский!

Пилот успокоил редактора, попрощался и вернулся к экипажу. Только в этот день он молчал еще больше, чем обычно, и много курил. Чуткий Виктор Левченко, узнав о происшедшем, говорил механикам:

- Хорошо, если бы завтра - погода нелетная! Или чтобы нам бензина не дали! Не люблю я подниматься в воздух, когда у нашего командира настроение перешиблено. Как-никак, а на полете настроение тоже отзывается. Душа-то - она не железная.

Утром бензин для Н-8 не дали...

И вот теперь Сигизмунд стоял в купе международного экспресса и с волнением ждал встречи с родными. Ведь прошло 16 лет! Едва поезд замедлил ход, в вагон вошли две женщины, заглянули в купе, и одна из них бросилась на шею Леваневскому. Он с трудом узнал сестру Софью в этой красивой молодой женщине. Рядом плакала мать. Она тяжело переживала гибель Юзефа, а тут - еще один летчик... Сразу же поехали на могилу брата, а потом - в деревню Сокулка - родину Леваневских. Машину предоставило посольство СССР.

Во время визита польские газеты публиковали о нем обширные материалы. Вот несколько заголовков: "Брат святой памяти капитана Левоневского - гордость советской авиации" (в Польше эта фамилия пишется через "о"), "Летчик Левоневский - гордость советских пилотов". Газеты публиковали фотографии братьев.

Сигизмунд поразился, как сильно изменилась мать. Ей еще не было шестидесяти лет, но она выглядела гораздо старше. Непосильный труд, болезни подорвали ее здоровье, а после смерти Юзефа разбил паралич. За прошедший год мать пришла в себя, стала ходить. Она плакала, слушая Сигизмунда, и в то же время гордилась им - таким красивым, уважаемым, увлеченным своим делом. Видимо, там, в Советском Союзе, ценили ее сына, если удостоили звания Героя и послали в заграничную командировку. Под стать ему была невестка. Наталья Александровна понравилась свекрови: стройная, с пышной косой, скромная и внимательная. Мать улыбалась, видя, как ее Зыгмусь заботится о жене, и отмечала про себя: отчества у обоих одинаковые, у невестки и сына были одинаковые глаза - голубые, лучистые, они сразу привлекали внимание. Когда наступило время отъезда, Сигизмунд обнял мать и сказал:

- Мама! Теперь пришел мой черед сказать вам: бросайте все и немедленно переезжайте в Полтаву! Бросайте все и переезжайте к нам! Но мать отказалась...^*

^* (В наши дни польский журналист Р. Бадовский разыскал в местечке Константин под Варшавой сестру С. А. Леваневского Софью Корнацкую (по мужу). Оказалось, что все Леваневские были связаны с авиацией. Старший брат - Владислав - тоже летал в юности, но в 1914 году попал в аварию и, выздоровев, стал аптекарем. Юзеф был известным в Польше летчиком. Перед своим последним полетом он принес домой газету, где писали о спасении американца Д. Маттерна советским пилотом С. Леваневским. Тогда он сказал матери: "Это наверняка мой брат. Если я полечу туда, может быть, встречу его". Но братья так и не встретились. Софья вышла замуж за капитана польских ВВС Вацлава Корнацкого. Во время второй мировой войны он попал в фашистский лагерь для военнопленных и погиб.

Летом 1983 года Э. С. и В. С. Леваневские - дочь и сын С. А. Леваневского - побывали в Польше. По приглашению общества "ПНР - СССР" они принимали участие в открытии улицы Братьев Левоневских и памятника в честь Юзефа и Сигизмунда в городе Сокулка - на родине Левоневских.)