Вопрос о переживании ледниковых условий на месте

Если признавать существование эварктов, то есть истинных эндомов Арктики, реальным, а не провизорным и обусловленным лишь одной неполнотой .исследования субарктических и бореалных стран, то необходимо допустить, что эти эндемы, удержавшиеся поныне в условиях, но нашим представлениям, наиболее близких к бывшим глациальным, и отступившие перед льдами лишь на минимальное расстояние, представляют собою настоящих реликтов ледникового времени и, вероятно, его свидетелей. Возникает поэтому общий вопрос о возможности переживания ледникового времени доледниковой фауной (разумеется, ее частью) на самих местах оледенения, другими словами, на месте.^*

^* (При обсуждении возможностей переживания ледниковых условий здесь мыслится, конечно, обстановка неполного покрытия земли ледяным покровом. Полная изоляция земной поверхности от атмосферы, вроде таковой на Антарктиде, разумеется, несовместима с проявлениями жизни.

В связи с этими соображениями стоит важный вопрос о холодовых пери одах с пессимальными условиями для жизни, но без ледового покрова. Вечная почвенная мерзлота, столь широко развитая преимущественно в восточной Сибири, могла образоваться как результат охлаждения именно открытой земной поверхности через прямое излучение вследствие отсутствия ледового покрова; в странах, недавно вышедших из-под этого последнего, мерзлота или слабо развита, или отсутствует. Это соображение говорит в пользу того, что северо-восток Азии продолжает и ныне переживать, если не ледниковый период (с наземным ледовым покровом), то период "холодовой" (с ледовым слоем почвенным и подземным). Этот вывод заслуживает специального обсуждения.)

При бесспорном признании общих и массовых смещений фауны .ледниками, остается нерешенным вопрос, все ли формы приполярной жизни оттеснялись массами льда на одно и то лее от последних расстояние и не могли ли некоторые из них уживаться с соседством льда в не посредственной от него близости. Мысль о переживании весьма многих форм животных даже в течение всех фаз европейских оледенении и во время максимального их развития оказывается для многих биологов вполне допустимой. Так, возможность переживания ледниковых времен и условий на месте признается для обстановки в Альпах Европы для многих сухо путных беспозвоночных (Babler 1907), представителей озерной фауны (Brehm 1914), между прочим водных клещей (Walter 1922), моллюсков Fuchs 1926, Adensamer 1928, Kaufel 1928), жуков (Heberdey 1933, Holdbans 1910, 1933), пресноводных рыб (Thienemann 1926). Из других энтомологов и для других стран ту же мысль допускают "Wahlgren (1920), Jeannel (1928), Lindrotli (1931), Мартынов (1923, 1924), особенно Kolbe '(1912), который приписывает ледниковому климату значительную мягкость. Косвенно, именно в пользу выживания предковых форм доглациальной фауны жуков на месте, высказывается Семенов-Тян-Шанский (1908, 1932).

Из наиболее резких современных фактов совместимости жизни с самыми суровыми условиями арктической природы можно привести примеры нахождения животных и растений на островах Полярного океана; из животных многие должны быть отнесены к "ледяной" зоне Арктики (Берг 1937). Фауна этих островов, включая в их число и Гренландию, не сообщавшаяся с континентом Евразии в послеледниковые времена для осуществления послеледниковой обратной иммиграции и, собственно говоря, еще продолжающая переживать их, может, вероятно, по своему составу служить образцом глациальной, а, может быть, и преглациальной фауны, обедненной, впрочем, ее островным положением. Она интересна в особенности потому, что находимые на островах эваркты имеют наибольшее основание быть сочтенными именно за реликты доледникового времени, вследствие изолированности их и невозможности допущения для них обрат ной послеледниковой с материков ремиграции. Острова в Арктике крайне бедны фауной, но небогаты ею также и сравнительно южные океанические острова; очевидно, в этой бедности сказывается не столько высоко-арктическое положение этих участков суши, сколько именно их островное, изолированное состояние - их "островность".

Проникновение жизни на самый крайний север, вероятно, в истинно ледниковые условия, может быть иллюстрировано следующими примерами. На Floebeg Beach, под 82°27' северной широты на северном берегу Земли Гранта, при средней зимней температуре в -36° и минимумах в -73°, собрано 76 видов сосудистых растений и найдено 5 видов дневных бабочек и два вида шмелей (Clark 1936). На северном побережье Гренландии обнаружено 70 видов растений в цветущем состоянии (Ostenfeld 1925); среди цветковых растений на этом оледеневшем берегу найдены 4 эндема. На нунатаках среди материкового льда Гренландии в 80 км от моря на 156 м над поверхностью льда и на 1600 м над уровнем моря собрано 27 видов цветковых растений (Ильинский 1937). На таких островках из скал, окруженных льдом со всех сторон, найдена богатая энтомофауна (Vanhoffen; по Clark'y 1935) с дневными бабочками и шмелями. Знаменитая высоко-арктическая бабочка Dasychira rossi Curt, найдена в Гренландии на 82°45' северной широты; гусеница ее питается там одним видом Saxifraga,, торчащим из-подо льда (Clark 1936). На Земле Франца Иосифа из насекомых обнаружены, подобно тому как и на Антарктическом материке, только Collewibola. На Новой Земле к северу от 76° отмечено до 80 видов цветковых растений и больше 200 видов лишайников (Толмачев 1936). Но на более южном Шпицбергене, несмотря на его гораздо более мягкий климат, из чешуекрылых отмечены лишь три вида, из которых один (Pempelia sp.) подозрителен, как, вероятно, занесенный человеком. На Ново-Сибирском архипелаге обнаружены среди жуков даже эндемы. Между прочим, флора полуострова Гаспо, к югу от устья реки Святого Лаврентия, является также древней, доледниковой и пережившей великое оледенение на месте (Fernald 1925 и 1929).^*

^* (Сравнительно богатая фауна Гренландии, живущая у самого края величайшего ледника и стесненная ничтожной полосой суши на самой границе океана, может служить живым примером переживания. Только на Антарктическом материке оледенение не оставило никакой суши для убежища наземной фауны, которая оказалась целиком оттесненной и сброшенной в море. На вопрос, могла ли современная растительность Гренландии пережить еще большее, чем настоящее ее великое оледенение, Warming (1888) отвечает утвердительно; по его мнению, большинство ее видов живут в ней со времен доледниковых; Ostenfeld (1926) думает, что именно 60% их пережили в защищенных местах максимум великого оледенения. Последний автор прямо говорит: "нельзя утверждать, что покрытая льдом страна, то ость страна, находящаяся в условиях ледникового периода, совершенно лишена цветковых растений" (Ostenfeld 1926). Обратно, по Natliorst'y (1892), современная флора Гренландии колонизовала ее в конце ледниковой эпохи из более южных стран, по "мостам", например, через Исландию. Энтомофауну Гренландии Holdhaus (1929) считает островной, но она, и по этому автору, является результатом послеледниковой ремиграции.)

Таким образом, современные факты высочайшей адаптации жизни к суровым условиям арктического существования подтверждают мысль о переживании эварктами бывших ледниковых условий на месте. Ио никак нельзя утверждать, чтобы эти факты вполне и точно изображали те про текшие вместе с ледниковыми эпохами условия, которые в нашем представлении рисуются схожими с условиями современных полярных стран. Картина былых климатических условий ледниковых эпох далеко не ясна, и априорное наложение на эту воображаемую картину хотя бы, например, чрезвычайной температурной суровости не всегда согласуется со многими наблюдаемыми ныне явлениями в областях, близких к современным ледникам. Вообще по поводу правильности обычной реставрации ледникового климата и ледникового ландшафта возникают старые сомнения; особенно эти сомнении сильны, когда воображение пытается восстановить картины жизни у краев ледяных щитов, спускавшихся до средних широт и оканчивавшихся среди обширных материков, богатых пространством и жизнью. Подходы к описанию климата прошлых эпох на основании остатков жизни в этих последних слишком гипотетичны, и вычисление средних годовых температур прошлых периодов на основании ископаемых и современных растений отнюдь не убедительно; разве лишь большие группы ископаемых растений могут служить показателями климата (Seward у Криштофовича 1936).

Если довольно разнообразная наземная жизнь заходит по запад ному побережью Гренландии далеко за 82° северной широты, если она уже довольно богата у самого края горных ледников, (по крайней мере альпийских), то она достигает в непосредственной близости к спускающимся до моря ледникам архипелага Огненной Земли уже большого богатства, а в параллельных условиях на островах Новой Зеландии даже некоторой пышности. Невольно при этом вспоминается, как пример совместимости существования далее субтропической флоры с ледниковыми условиями, нахождение древовидного папоротника Bemitelia, дерева Coprosma и других субтропических растений, которые процветают в полутора километрах, а местами всего в 100 м от края ледника Франца Иосифа в Новой Зеландии в наполненной льдом долине; густой кустарник в ней подходит прямо ко льду (Seward 1936). С другой стороны, поразительно богатство травяной флоры на острове Диско в Гренландии под 70° северной широты (Seward 1936).

Есть так же указания, что ископаемые остатки истинно-холодостойких арктических животных встречаются лишь с конца ледниковой эпохи, именно в риссвюрме и вюрме. Если это серьезное положение подтвердится, то очевидно, что наши современные представления о периодике этой эпохи, о длительности ее отделов и о климатической ее характеристике еще очень далеки от вероятности.

Таким образом, в виде заключения из этой главы вытекает мысль, что против допущения переживания эварктами ледниковых условий на месте нет серьезных возражений. Едва ли будет парадоксальной мысль, что ледниковая фауна, то есть фауна, жившая у краев ледника, может быть, существовала в свое время при температурах высших чем температуры современной Арктики, особенно восточно-сибирской, хотя и не покрытой льдом: средняя годовая температура юго-западной Гренландии лежит около -2°, а Верхоянского округа ниже -15°. Поэтому не лишено вероятия допущение, что современные температурные условия на северо-востоке Сибири ниже гипотетических ледниковых температур в тех же местах.