От острова неподвижного к острову дрейфующему (Склокин Федор Николаевич)

Родился в 1946 г. Кандидат технических наук. Физик. Младший научный сотрудник Московского института стали и сплавов. Участник Ряда арктических спортивно-научных экспедиций "Комсомольской правды". Автор нескольких журнальных научно-популярных статей, очерков. Живет в Москве.

Автору этих строк в течение месяца довелось быть членом замечательного коллектива станции "СП-23" и одновременно заместителем начальника и базовым радистом полярной научно-спортивной экспедиции газеты "Комсомольская правда", шесть членов которой весной 1976 г. сделали небывалое - прошли на лыжах от земли, от острова Врангеля, до станции "Северный полюс-23".

Весь состав дрейфующей станции жил одной жизнью с отважными лыжниками.

Радист экспедиции мастер спорта Герман Щелчков и я на дрейфующей станции.

Знакомимся с заведующим радио "СП-23" Вячеславом Русаковым. Говорим, что нам надо немедленно связаться с поселком Мыс Шмидта и с Москвой. Еще нам надо срочно развернуть свое радиохозяйство, так как от этого будет зависеть время старта ледовой группы.

Со слова "надо" помногу раз ежедневно начинались наши разговоры с Вячеславом. Мы нарушили рабочий ритм его радиостанции, но он не только разделил наши хлопоты, но и стал по существу третьим радистом базовой группы. Два закона доброжелательства слились воедино: закон полярников и закон радиолюбителей.

- Вам придется жить в антарктической палатке: домики все заняты, - сказал начальник "СП-23" Арнольд Будрецкий. Перед нами были два брезентовых дома: в одном хранили продукты, в другом - 150 кассет кинофильмов. Сферическая крыша одного была разорвана от вершины до пола. В зияющей дыре виднелся разломанный ящик, наполовину заполненный кочанами мороженой капусты.

- Проделка белого медведя,- пояснил Будрецкий. - Вчера он после отбоя пришел. Учуял, видимо, запах рыбы. Разорвал палатку, нашел рыбу и съел ее. Потом закусил капустой. Но тут его обнаружили собаки. Они подняли лай, разбудили людей, и медведю пришлось убраться. В общем устраивайтесь, - закончил Будрецкий.

Мы выбрали целую палатку. На пол уложили десяток оленьих шкур, а вокруг возвели стенку из снежных кирпичей, чтобы шкуры не утащили медведи.

Лагерь на припайном льду острова Врангеля (фото В. Рахманова)

Вскоре наша палатка обросла еще одним заслоном. Многочисленные оттяжки лучей антенн составляли щит куда более надежный, чем снежная стенка. Любой зверь запутался бы в них.

11 апреля наши товарищи перебрались на вертолете Ми-8 из поселка Мыс Шмидта на остров Врангеля. На южном берегу острова остались Георгий Иванов - опытный радиолюбитель и его помощник, запасной участник, океанолог Михаил Деев. Это южная базовая группа. С ними в течение всего путешествия возле радиостанции будет работать ученый из Института медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР Георгий Изосимов. Вместе с врачом перехода, Вадимом Давыдовым, Изосимов выполнит медико-биологические исследования.

И вот шестеро лыжников - Дима Шпаро, Володя Леденев, Юра Хмелевский, Володя Рахманов, Вадим Давыдов и Саша Тенякшев - на северном берегу острова, возле небольшой охотничьей избушки.

В 30-40 километрах к северу лежит часть Великой Сибирской полыньи, так называемая Врангелевская полынья. Во время ледовой разведки на вертолете ребята нашли в ней нужное место - всего 2 километра воды. К западу и востоку от него полынья разливается в настоящее море. Они выбрали азимут. С каждым днем ледовая обстановка портилась - расширялась полоса битого льда и разводий. Вертолет улетел. Теперь им надо было проверить снаряжение, уложить огромные рюкзаки.

Начальник экспедиции Д. Шпаро (фото В. Рахманова)

12 апреля вечером контрольная радиосвязь. Иванов и мы выходим в эфир. Радиомост "СП-23" - остров Врангеля действует. Ждем ребят. И вскоре на коротких волнах звучит позывной Александра Тенякшева: "У Ноль ГЗ". "У Ноль" - специальный префикс, который каждый из радистов экспедиции получил на время перехода.

Слышимость отличная. Переходим на запасной канал радиосвязи- на средние волны. Аппаратура работает надежно. Лыжники могут идти.

13 апреля в 14 часов шестеро смельчаков оставили за спиной красивые горы острова Врангеля. Впереди была белая, бескрайняя равнина Северного Ледовитого океана.

Весной на полярной станции самая жаркая пора - идет заброска всего необходимого для людей на полгода.

Численность населения станции возрастает в несколько раз. Здесь и следующая смена полярников, и научные группы, которые работают весной по всему Северному Ледовитому океану, здесь летчики, аэродромные службы. Из-за такого "столпотворения" наш приезд не привлек внимания. Нам же хотелось как можно скорее войти в жизнь полярной станции, найти контакт со всеми специалистами. Ведь это было необходимо для экспедиции, для обеспечения и поддержки лыжного перехода.

Конечно, хорошо, что взаимопонимание с радистами возникло сразу. Это залог надежной радиосвязи со всей Арктикой. Но нам нужна ежедневная сводка погоды, а это во власти метеорологов, нужны координаты станции - за ними следят гидрографы, и уж, конечно, мы ищем встреч с летчиками. Расспрашиваем их, не видели ли они ледовый лагерь наших друзей. Хорошо было бы, если все службы станции вдруг стали бы, так же как и мы, патриотами этого арктического перехода.

- Федор, завтра ты будешь дежурным по камбузу, - сказал Будрецкий.

- Мы ведь всего третий день здесь и ничего не знаем, - ответил я.

- После дежурства все и всех узнаешь, - было краткое объяснение.

Потом я оценил, насколько был прав Будрецкий. Лучшего способа познакомиться и не придумаешь. Каждый из полярников после еды сам нес свою посуду на камбуз и по заведенной традиции благодарил дежурного (заодно и смотрел, как он управляется).

Этим способом новички сразу приобщались ко всем тонкостям быта: откуда брать пресную воду, где какие продукты, кто на вахте, кто отдыхает, кому нездоровится.

После своего дежурства я уже знал, что у некоторых маститых полярников есть свои определенные места за столом. Обычай этот взят, наверное, из традиций флота, когда места капитана и его помощников в кают-компании для других неприкосновенны. Ведь льдина - это тот же корабль, который бороздит безбрежный океан, и, хотя начальник "СП" не держит руки на штурвале, он так же отвечает за судьбу людей и своего "корабля", как и капитан любого судна.

После еды полярники не спешат покинуть кают-компанию. Покуривая, они просматривают кипы свежих газет и журналов, обсуждают новости. Конечно, новость номер один, что какие-то москвичи - математики, физики, инженеры - идут по дрейфующему льду Арктики.

Наши хозяева заочно знакомы со Шпаро, Леденевым, Хмелевским, знают о достижениях экспедиции: о переходе через пролив Лонга, о поисках следов известного арктического первопроходца В. А. Русанова на Таймыре и Северной Земле, о находке продуктового склада Русской полярной экспедиции Э. В. Толля, заложенного в 1900 г. Многие знакомы с Тенякшевым, который в 1974 г. во время тренировочных сборов экспедиции, организованных ЦК ВЛКСМ, испытывал радиоаппаратуру на "СП-21" и "СП-22".

Знают, знакомы... И все-таки идея нового перехода выглядит дерзкой, неосуществимой. Как преодолеть разводье, затянутое тонким льдом? Как в лабиринте торосов не потерять курс? И как вообще выйти на льдину, приметы которой могут заметить только летчики, да и то в ясную погоду? Последний вопрос смущает больше всего. В 1972 г. сильный дрейф чуть не пронес ребят мимо острова Врангеля, выбрались тогда на его юго-западную точку. Остров - махина. И неподвижная. Лыжники увидели горы острова за 80 километров. А тут - неприметная льдина, которая движется.

- Если они придут к нам, значит, такие переходы возможны, - весьма просто заканчивает дискуссию Арнольд Будрецкий, перемещая красный флажок на географической карте, который обозначает новое местоположение станции. На карте изображен замысловатый путь льдины со дня открытия "СП-23". Генеральное направление дрейфа в этом районе северное, но ледяной остров, на котором мы находимся, словно топчется на месте, точно поджидает наших товарищей.

Они стартовали тринадцатого. Никто не обратил внимания на эту цифру, но спустя несколько дней мы начали было верить в приметы. Расчетная скорость ледовой группы - 17 километров в день. В первый день норма выполнена, зато в последующие восемь пройдено всего 25 километров, то есть 3 километра в день. В день! Кажется, медленнее идти невозможно.

Хмурые входили мы в кают-компанию. Затрачена почти половина запланированного времени, а по существу весь путь впереди.

- Если ваши будут идти так медленно, то им после финиша придется остаться здесь на лето: аэродром-то растает, - шутит наш земляк, москвич, механик Лебедев.

Полярники шутят, но искренне переживают за ребят, стараются помочь нам...

Направленная антенна на Москву требовала высокой мачты. Инициативу взяли на себя наши хозяева. Было весьма поучительно наблюдать, с каким спокойствием и тонким взаимопониманием они возводили мачту, которая изгибалась как червяк, но все же в конце концов послушно заняла вертикальное положение.

Мы сами ничего не могли сделать для ребят, кроме исправной радиосвязи. Вечерний сеанс - с 22 до 23 часов. Утренний - с 8 до 9. Вечером они выходят ежедневно и ничего почти не рассказывают о себе. Такой разговорчивый обычно, Тенякшев как воды в рот набрал. Передают свое местоположение: "Сегодня прошли 2 километра на север и сдвинулись к востоку на полтора". Или что-нибудь в этом духе. Мы даем им прогноз погоды. В него они прямо-таки вгрызаются. Просят давать как можно подробнее. Сводку мы получаем по радио со Шмидтовской радиометеорологической обсерватории. Опытные метеорологи составляют прогноз специально на район ледовой группы. Они используют данные не только наземных метеостанций всей Чукотки, но и информацию, получаемую со спутников.

Ребят, конечно, можно понять. Без сводки погоды рискованно отправляться в многочасовую переправу через разводье, делать глубокие разведки в торосах, когда приходится разделяться на группы. Ведь погода в Арктике капризна, а непогода беспощадна.

Потом они запрашивают наши координаты. В общем-то пока они им не очень нужны, но мы стараемся беспрекословно выполнять распоряжения начальника.

А на четвертый день они потребовали, чтобы время утреннего сеанса было изменено. Теперь мы ждем ребят в эфире от 7 до 8.30. Значит, они раньше встают, увеличили рабочий день. Потом они ввели еще один обязательный радиосеанс - с 15 до 16 часов. И это несмотря на то, что в поселке Мыс Шмидта, на острове Врангеля и у нас на льдине стоят три круглосуточно включенных приемника, настроенных на аварийную частоту экспедиции.

Иногда появлялась мысль, что ребята повернут назад. Дело, конечно, не в том, что они недостаточно подготовлены. Круглогодичные тренировки по специальной методике проводились в течение последних 5 лет. За плечами сложнейшие маршруты по Северной Земле, Новосибирским островам, Таймыру, переход через пролив Лонга. Высока и их профессиональная подготовленность, я имею в виду штурманское дело, радистов, врача. Но...

На маршруте (фото В. Леденева и В. Рахманова)

Ведь бывает, что высококлассные спортсмены, готовые установить мировые рекорды, выиграть соревнования, вдруг проигрывают.

На шестой день ребята прошли на надувных лодках основной рукав Врангелевской полыньи. На восьмой - форсировали второй рукав, меньших размеров. Потом наконец на магнитофоны мы записали первую подробную радиограмму Шпаро: "Непроходимые торосы" - только этими словами можно назвать местность, куда мы попали. Тут нет и метра ровного льда - "каша", "дебри" - любые слова годятся. Льдины громоздятся в немыслимом беспорядке. Нам приходится карабкаться подобно альпинистам на кручи или опускаться в глубокие трещины как спелеологам. Никогда раньше не поверил бы я, что, работая изо всех сил, можно пройти за часовой переход всего 200 метров".

Потом, вспоминая эти дни, Дима будет рассказывать не только о торосах, но и о своем товарище Володе Рахманове. На четвертый день у Рахманова заболели глаза. "Конъюнктивит, или, иначе говоря, "снежная слепота"", - сказал Давыдов. Рахманову дали очки с очень темными фильтрами. Одно стекло Давыдов наглухо заклеил пластырем. "Одноглазый" Рахманов с пятидесятикилограммовым рюкзаком был все время в строю и стал героем сражения с торосами.

Привал у замерзшего разводья (фото В. Рахманова)

В 20 часов местного времени, или в 8 часов по московскому, мы говорим с Центральным радиоклубом ДОСААФ имени Э. Т. Кренкеля, говорим с "УК три А". Добрая "Аннушка" - так между собой Щелчков и я называем позывной клуба - всегда точна.

Наша радиолюбительская станция находится в самом отдаленном уголке страны - к северу от Чукотки. Часто прямой связи с Москвой нет. Тогда, беседуя с "Аннушкой", мы обращаемся за помощью к друзьям по эфиру - радиолюбителям Сибири и Дальнего Востока. Буквально каждый готов участвовать в радиосвязи. Некоторые цепочки "устоялись". Нередко разговор идет через Виктора Мельникова с острова Сахалин и Валерия Бессарабенко из Якутска. Иногда через Виктора Сартисона и Александра Кодякова из поселка Мыс Шмидта и Надежду Мусиенко из Норильска.

Бывает, конечно, "испорченный телефон". Виноват в нем эфир. В таких случаях Щелчков, используя радиолюбительский код, начинает твердить слово "Negative". В конце концов оно добирается до Москвы, и затем вся Радиограмма передается снова.

Много хлопот доставило выражение: "За припаем шли громадные торосы". Смысл фразы заключался в том, что за прибрежным льдом (припаем) острова Врангеля находились громадные торосы. И вот слово "за припаем" никак не давалось на прием. Вместо него было "за грибами" и "запрягаем"...

Наконец дела на маршруте резко улучшились. Вот выдержка из дневника Юрия Хмелевского: "Самый трудный участок пути - зона сплошного торошения и заприпайная полынья - позади. Мы преодолели их уверенно, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Пройденные километры сплотили нас. Каждый поверил в себя, а главное, поверил в товарищей. Нет "старичков и новичков", есть дружная, спаянная шестерка. Да и рюкзаки стали полегче, как никак на добрый десяток килограммов".

Мы радовались за ребят, напряжение и волнения первых дней прошли. Стали больше работать с радиолюбителями-коротковолновиками. Значительное количество связей установили со спортсменами США и Канады. За уникальными позывными экспедиции в эфире была своего рода охота. На частоте образовывались длинные очереди, на радиолюбительском жаргоне - "свалки". Наш коротковолновый передатчик - трансивер - работал почти круглые сутки. В эфир выходили по очереди: Щелчков, я и радисты "СП-23" Русаков и Флоридов.

Штурманы экспедиции В. Рахманов и Ю. Хмелевский (фото В. Леденева)

Выяснилось, что Вячеслав Русаков и Герман Флоридов - радиолюбители с большим стажем. Во время зимовок на арктических островах, на антарктических и дрейфующих станциях они работали в эфире в свободное от вахт время. Русаков, два раза зимовавший в Антарктиде на станции Беллинсгаузен, освоил отчасти благодаря радиолюбительским связям испанский язык. Флоридов с первой зимовки ведет журнал, в котором записывает радиолюбительские связи. Почти за 20 лет их набралось немало. Он один из немногих радистов, работавших в эфире с обоих полюсов Земли.

Маршрутная группа живет по врангелевскому времени, наше время опережает его на два часа. В 24 часа по местному времени мы склоняемся у рации. К этому моменту в кают-компании кончается киносеанс, и полярники заходят к нам в палатку, чтобы послушать ледовый лагерь, чтобы "из первых рук" узнать новости с маршрута, координаты лыжников.

Солнечная, морозная погода, которая была весь апрель, к концу месяца сменилась оттепелью. На 18-й день путешествия на лед упала белая мгла. Солнце исчезло в тумане. Сильный рассеянный свет уничтожил тени. Определить координаты с помощью теодолита невозможно, и у нас появилась новая обязанность - ежечасно в течение 15 минут "давать нажатие", то есть посылать в эфир сигналы на определенной частоте. Направление на "СП-23" лыжники находят теперь по радиокомпасу.

Финиш

Радиограмма, которую мы получили от Дмитрия Шпаро, называлась "Четырехбалльные торосы в белой мгле". Что ж, на долю участников перехода выпали новые испытания. Вот как об этом в своем дневнике рассказывает Юрий Хмелевский: "Преодоление напрямик, "в лоб" непроходимых четырехбалльных торосов на старте и белая мгла, окутавшая нас в эти последние дни, - вот с этим мы столкнулись впервые. Все вокруг сливается в молоке, и идти приходится на ощупь в самом прямом смысле этого слова. Собственно, с белой мглой мы встречались и раньше. Но тогда, в зимних походах по арктической тундре, на Северной Земле и даже в проливе Лонга, удавалось как-то приспособиться к ней. Там вырабатывалось особое ощущение "рельефа" местности. Здесь же белая мгла покрыла нас в торосах, и интуиции на "рельеф" нет.

Вся тяжесть движения падает на того, кто идет первым, поскольку следы от его лыж все-таки видны. Головному бесполезно напрягать зрение, только заработаешь "снежную слепоту". Ходьба на ощупь надоедает, хочется идти быстрее, делаешь несколько дерзких, свободных шагов и тут же падаешь, сорвавшись вниз или уткнувшись носками лыж в ледяную стену. Так падает каждый из нас, и так мы двигаемся вперед, окруженные белым туманом, сменяя друг друга и проклиная белую мглу, торосы и Арктику.

Зачем же тратить силы? Не лучше ли подождать, пока мгла рассеется? Ведь если бы было видно "чуть-чуть" лучше, то все, что мы прошли за три таких мучительных перехода, можно было бы проскочить за один...

Отказаться от соблазна дать себе отдых, не дать убедить себя, что послабление оправданно, разумно, - в этом главная пружина нашей ледовой группы".

В этом, наверное, суть успеха всего перехода. Ведь белая мгла держалась около пяти дней. Каждый день уменьшал запасы провианта, бензина, уменьшал шансы ребят дойти до станции без подброски продуктов и горючего с нашей базы. И конечно же, для победы мало было одной силы воли и приказа начальника, тут нужны были опыт и мужество всех участников перехода.

Праздник 1 Мая в ледовом лагере отметили совместно с днем рождения Александра Тенякшева, которому исполнилось 30 лет. Саше преподнесли подарок - небольшой пакет сублимированной клубники. Стол был украшен шоколадом и хрустящим картофелем, которые были выданы по случаю праздника. Круто заварили чай, по которому все соскучились. Ведь последние несколько дней из-за экономии бензина воду для питья только подогревали.

Контрастом этой трапезе был праздничный ужин на дрейфующей станции. Повар Павел Волков каждое из многочисленных мясных, рыбных и мучных блюд украсил свежей зеленью, розочками и ромашками, приготовленными из овощей. Поразительно, что всю эту кропотливую, художественную работу он выполнил сам, используя лишь помощь обычного дежурного по камбузу. Гости Паши - более двадцати человек - были единодушны в мнении: "На "СП-23" - лучший повар Центральной Арктики за все времена".

Но было и общее в жизни двух ледовых лагерей в этот праздничный день. Он был обычным рабочим днем. Во время радиосвязи ребята доложили, что прошли в белой мгле 10 километров. А на "СП-23" полярники станции ни на час не прекращали обычных дежурств, вахт; более того, с 1 Мая ровно в два раза увеличился объем научной информации, которую полярники передавали на Большую землю. Станция через полгода после ее открытия вышла, как говорят, на проектную мощность.

Ледяной остров, на котором расположена "СП-23", довольно внушительных размеров: его длина - 7 километров, ширина - 3, толщина льда - 8-10 метров. Родился он, вероятно, на северном побережье Гренландии и вот приплыл к берегам Чукотки, неся на себе небольшие обломки скальных пород. Эти экзотические камушки с "Северного полюса" - лучший сувенир из Арктики...

ТАСС сообщил, что финишировали ребята 5 мая. Это неверно. То ли запутались корреспонденты в разницах времени, то ли сработал "испорченный телефон". Они финишировали днем 6 мая.

5 мая на "СП" прилетел Ил-14. Летчики сказали, что видели лыжников в?

20 километрах от станции, что вид у спортсменов отличный, что идут они точно на станцию и что на пути у них... несколько разводий. "Скоро придут", - подытожили летчики.

На "СП-23" народу прибавилось. Поджидают лыжников начальник высокоширотной экспедиции "Север-28" Михаил Краснопёрое, корреспондент "Комсомольской правды" Владимир Снегирев. Из поселка Черский прилетел секретарь Нижнеколымского райкома комсомола Виктор Губарев...

Последняя радиосвязь.

- Стоим перед разводьем, - говорит Шпаро. - Хотели дойти до вас, но ночью, усталые, побоялись делать переправу. Мы видим ваш остров. Это настоящая страна. У вас горы и долины. Сколько километров от станции до разводья на юге?

Мы ответили:

- Два километра. Вы нас не видите?

- Нет, но слышим ваши сигналы отлично. С восьми утра давайте их по прежнему расписанию. Пойдем к вам по радиокомпасу.

Дрейфующая научно-исследовательская станция "Северный полюс" - это часть советской территории. Посередине городка из желтых домиков и черных палаток на мачте развевается Государственный флаг СССР. Однако в отличие от материка или советского корабля эта территория не имеет границ - кругом ледяные поля, торосы, разводья. И все-таки "вход" на станцию есть.

Рядом со взлетно-посадочной полосой расположена небольшая, расчищенная от сугробов площадка. Этот пятачок полярники отметили транспарантом с надписью: "Северный полюс-23".

Каждый, кому посчастливилось попасть на станцию, первым делом старается запечатлеть себя на фотопленку на фоне этой надписи. Опоры транспаранта - точно ворота. Возможно, это единственные в мире ворота, к которым не примыкает заграждение, но через которые все стремятся пройти...

Шесть человек - шесть черных точек появились на горизонте. Дует сильный ветер, и снежные заряды метели временами скрывают их. Первыми навстречу с диким лаем бросились собаки. Именно так они встречали почти ежедневных гостей "СП-23" - белых медведей, которые обычно появлялись с той же южной стороны льдины, со стороны разводьев, со стороны острова Врангеля.

Лыжники еще далеко, и видно, что направление они держат строго на нашу палатку, откуда ежечасно мы посылали радиосигналы. Что ж, они вышли к Цели с математической точностью.

Полярники и ледовая группа медленно идут навстречу друг другу, спешить теперь некуда, ничто не может помешать близкому финишу.

Это медленное сближение очень торжественно. Радость, улыбки озаряет лица.

Вся процессия двигается в обход домиков, ведь надо войти на дрейфующую станцию через "парадный вход".

Все подходят к символическим воротам "СП-23", рядом с которыми поднялись кумачовые транспаранты: "Молодцы", "Финиш". Начинается пальба из ракетниц, зажигаются фальшфеера, бесконечно щелкают фотоаппараты, жужжат кинокамеры.

Переход завершен!

Лыжников пригласили в кают-компанию. Мы-то знали, какую красивую встречу заготовили москвичам, как давно и тщательно готовились к ней "болельщики".

Сперва был сытный обед. Потом - пресс-конференция.

- Арктика пленила наши сердца точно так же, как ваши, - сказал Дмитрий Шпаро. - СССР освоил Север, как никакая другая держава. Поэтому у нас в стране возможно такое: полярники-любители пришли на лыжах к полярникам-профессионалам на дрейфующую станцию. Вы продолжаете дело героев-папанинцев, вы зимуете, живете и работаете на дрейфующем льду. Вы приковываете к себе внимание всей земли, потому что вы оторваны от нее, далеко от нее. Нам выпала большая честь как бы связать лыжней дрейфующую станцию и материк. Наш переход так же, как ваша работа, опирается на самые последние достижения советской техники и науки. Этот переход мы посвящаем составу "СП-23".

Юрий Хмелевский, научный руководитель экспедиции "Комсомолки", рассказал о научной программе, выполненной на маршруте. Были тут задания' пищевиков, испытания аварийно-сигнальных средств, радиосредств, медико-биологические исследования.

А затем "посыпались" вопросы ко всем участникам перехода.

- Было ли страшно?

- Да, особенно, когда морж напал на надувную лодку.

- Не было ли мысли о возвращении после того, как за первые восемь дней прошли всего 50 км?

- Нет, никто даже и не подумал об этом.

- Что чувствовали в последний день перед финишем?

- Сожалели, что завтра надо финишировать, хотелось идти дальше.

- Есть ли желание остаться на "СП-23"?

- Да, но в Москве ждет очень много дел.

Весь переход лыжники несли с собой красный флаг с серпом и молотом. Его вручил перед стартом экспедиции Юрий Сенкевич. Этот флаг начал эстафету путешествий на борту папирусной лодки "Ра" Хейердала. Теперь Шпаро передал его зимовщикам станции. Флаг пересечет второй океан - Северный Ледовитый.

Арнольд Будрецкий тепло поздравил участников перехода с победой, рассказал о работе дрейфующей научно-исследовательской лаборатории, представил своих товарищей. Символичным был и подарок полярников. Экспедиции газеты "Комсомольская правда" они преподнесли дневник Ивана Дмитриевича Папанина со своими автографами.

Виктор Губарев вручил лыжникам приветственный адрес от молодежи Крайнего Севера. В заключение встречи повар Паша Волков наградил ребят огромным тортом.

Открылся аэропорт Мыс Шмидта, который был закрыт целую неделю из-за непогоды. Спустя всего лишь несколько часов после финиша мы летели над льдами, по которым впервые в истории прошли лыжники.

Участники перехода прильнули к иллюминаторам. Тень от самолета плавно скользит по темным жилкам разводий и трещин, по буграм торосов и застругам, не нарушая величия и вечности льдов. Всматриваюсь и я и ловлю себя на мысли, что ищу лыжню. Лыжню, которая пролегла через сердце Арктики и которую наверняка уже стерла снежная метель.

Ее нет, но у многих людей останется глубокий след в памяти, останется вера: в Арктику приходят люди, приходят и побеждают!

Коротко о разном

Первый национальный парк на территории Гренландии был организован в 1974 г. в северо-восточной части острова, между глетчером Петерманна на северо-западе и фьордом Короля Оскара на юго-востоке. Открытие парка связано с новым законом об охране природы в Гренландии. В парке прекрасные условия для проведения исследований по зоологии, ботанике, археологии и климатологии.

Флора парка разнообразна. Животный мир представлен белыми медведями, овцебыками, арктическими зайцами, песцами, леммингами, многими видами птиц, в особенности черными казарками, короткоклювыми гуменниками, кречетами, белыми совами.

Северо-восточная Гренландия - один из основных районов размножения белых медведей и одно из немногих мест, где можно встретить восточногренландского атлантического моржа.