Флаг над станцией Советская

Тем временем сотрудники нашей экспедиции готовились к зиме. Особую заботу уделяли новым внутриконтинентальным станциям. Ведь там впервые нашим людям придется зимовать в неизвестных еще климатических условиях. Нам предстояло организовать еще станцию Советская. Осуществить это должен был поезд после подготовки на Комсомольской. Едва выйдя в путь, он попал в рыхлый снег. Имея на прицепе по одним саням, тягачи могли продвигаться только на первой скорости. Через 200 километров от Комсомольской сломался один из тягачей, и пришлось немало повозиться, пока наконец удалось его починить.

Продвижение поезда шло тяжело. А. Ф. Николаев сообщал, что тягачи буквально тонут в снегу. Стоял уже февраль, поезду нужно было успеть вернуться в Мирный до наступления сумерек. Учитывая, что поезд пришел в намеченный район, я приказал прекратить дальнейшее продвижение и приступить к организации станции Советская. Это решение коллектив поезда принял без энтузиазма, так как они рвались вперед, как можно дальше в глубь континента. Вопрос о безопасности персонала станции выпадал из их поля зрения.

Место, выбранное для станции Советская, представляло собой ровное плато, покрытое очень рыхлым снегом, в котором тягачи оставляли колею глубиной 50-60 сантиметров. К юго-западу от станции находится вершина ледникового купола высотой до 4000 метров над уровнем моря.

Строительство станции шло споро и четко. С помощью лебедок и тягачей было поставлено в виде прямоугольника пять балков, доставленных сюда на санях: электростанция, радиостанция, жилой балок, камбуз и склад. Каждый из балков имел площадь около 12 квадратных метров. После устройства потолочного перекрытия и пола получился крытый внутренний дворик площадью 32 квадратных метра, в который выходили двери всех помещений. Дворик имел два выхода наружу. В одном из балков была устроена баня. В балках оборудовали водяное отопление. Водогрейный котел, установленный во внутреннем дворике, топили углем. Снег для бани растапливался за счет тепла от системы охлаждения дизель-моторов электростанции, комбинированной с чугунной печью. Камбуз располагал электроплитами и газовой плитой.

Как резервное помещение на станции был оставлен один тягач с балком. Одновременно со строительством станции проводилась укатка взлетно-посадочной полосы для самолетов и ремонт тягачей перед выходом в обратный путь.

За шесть дней при температуре воздуха, доходившей до минус 60 градусов, все работы в основном были закончены, и 16 февраля на станции Советская был поднят флаг нашей Родины. Это была победа. То, во что многие не верили, осуществилось: в районе Полюса относительной недоступности создана советская станция. Нам в связи с этим приходило много поздравительных телеграмм как с Родины, так и от иностранных коллег.

На станцию Советская уже сделали несколько рейсов наши самолеты, доставив туда дополнительные материалы и продукты. Причем наши летчики мастерски освоили сброс. В одной из радиограмм В. К. Бабарыкин с восторгом сообщал, что груз был сброшен прямо к дверям станции. Когда укатали полосу, на Советскую пошел самолет Ли-2 на лыжах. Он доставил туда аэролога Маевского и груз. Рейс был трудным, уже в условиях осеннего времени, но летчик Николай Школьников провел его блестяще.

Поезд вышел обратно в Мирный.

На станции Советская осталось шесть человек. Станция была всем обеспечена. Но я с тревогой ожидал зимы - какие морозы будут там, как люди их перенесут, как акклиматизируются в условиях кислородного голодания?

На станциях появились больные. Со станции Восток пришлось вывозить метеоролога Митина, у которого заболели зубы от низких температур. Со станции Комсомольская вывезен для операции аппендицита метеоролог Иванов. Со станции Оазис вывезен радист Сазонкин. Все это хорошие, здоровые ребята, но от болезней никто не гарантирован.

Первое знакомство

Митину зубы подлечили и последним рейсом доставили на станцию Восток. Благополучно прошла операция и у Иванова. После операции я предложил ему остаться в Мирном, но он настоятельно просил направить его вновь на Комсомольскую. Я был уверен в том, что этот волевой, настойчивый, вдумчивый и толковый парень в любых условиях выполнит порученное ему дело. Поэтому с согласия врачей через 15 дней после операции Игорь возвратился на Комсомольскую.

Между тем "Кооперация", доставив первую партию участников Второй экспедиции на остров Маврикий, вернулась в Мирный. 11 февраля она пришвартовалась к ледяному барьеру. "Кооперация" привезла нам самый дорогой и радостный подарок - почту с Родины. Возвратился с "Кооперацией" и чешский ученый Антон Мркос, который в рейсе проводил наблюдения за свечением ночного неба. Эту работу он будет продолжать и в Мирном.

За два дня до прибытия теплохода в Мирный с Мркосом произошел неприятный случай. Во время ночных наблюдений он упал в открытый трюм и получил сильные ушибы. К счастью, у него хватило сил самому выбраться по трапу на палубу. Мркосу была оказана медицинская помощь. Переломов и других серьезных повреждений не было. Прибыв в Мирный, он попал в распоряжение врачей. Мркос - остроумный товарищ, и по поводу своего падения он говорил, что хотел измерить глубину трюма. Наши врачи быстро вернули Антона в строй.

А в Мирном суматоха. Последние сборы, прощание. Наконец - митинг. Опускается флаг Второй экспедиции, поднимается флаг Третьей. Речи, поцелуи, залп из ружей и ракетниц. "Кооперация" отходит, и мы остаемся одни. Проводы последнего корабля невольно навевают грусть, мысль о том, что только через год мы увидимся с посланцами России, гнетет всех. Я не оговорился. У всех заметно какое-то придавленное настроение. Решаю выбивать клин клином. Приглашаю всех обитателей Мирного на товарищеский ужин. Для поднятия настроения на каждого выдаю по 150 граммов водки. В кают-компании вскоре начались задушевные беседы, лирические песни, шутки и смех. Грусть и тоска уходили все дальше и дальше, вслед за уплывавшей на север "Кооперацией".

На следующее утро Мирный жил своей обычной, наполненной до краев жизнью.