На станции все готовятся к проводам санно-гусеничного поезда. Семнадцать его участников: механики-водители, геодезисты, геофизики, географы, радист, а также врач, он же повар по совместительству, построились около машин. Вся Молодежная собралась вокруг. Мы смотрели на наших товарищей, которым предстояло пройти через самые суровые районы континента, пересечь последнее большое «белое пятно» на карте Антарктиды. Все оживленно переговаривались, шутили, и никто не подавал вида, что сомневается в триумфальном исходе этого путешествия. Я никогда не участвовал в таких походах, но по рассказам очевидцев знал, как порой тяжело дается каждый километр пути по Центральной Антарктиде. Недаром сложилась антарктическая поговорка: «Кто в походе не бывал, тот Антарктиды не видал». «Не видал» относится прежде всего к трудностям, неудобствам и лишениям, которые испытывают полярники в пути. Видеть же, в прямом смысле этого слова, походнику приходится мало. Кругозор ограничен тесным, замкнутым миром внутри машины на переходах или крохотным пятачком снежной пустыни на остановках.
Медленно, порой со скоростью пешехода, движется поезд по великой снежной пустыне, взрывая гулом двигателей вековое безмолвие. Я видел, как выглядит это с самолета: вездеходы с гружеными санями на прицепах, похожие на диковинных насекомых (что-то среднее между жуком и гусеницей) вытянулись в одну линию друг за другом. Только след - колея - позади выдает их движение по безбрежной равнине.
Заструги
Сверху все выглядит миниатюрно, мелких неровностей, многочисленных заструг и надувов, разнообразных «снежных ухабов» не видно. Зато с борта самолета обычно хорошо заметны трещины - основная опасность, подстерегающая исследователей в походах. С воздуха трещины выглядят безобидно, как будто кто-то легко, без нажима разрисовал ледяную поверхность. Длинные, изящно изогнутые линии идут либо параллельно друг другу, либо пересекаются, образуя густую сетку. Не дай бог попасть в эту сеть вездеходу. Ведь с земли забитые снегом трещины неприметны даже в хорошую погоду, а когда метет поземка, то и говорить нечего. Нередко водители, сбившись с курса, спохватывались, только когда начинали проваливаться. Порой это заканчивалось трагически. Вот почему двигаться по нехоженым местам без предварительной авиаразведки в Антарктиде весьма рискованно.
Сейчас походы в центральные районы ледяного континента стали привычным делом. «Харьковчанки» побывали уже на трех полюсах Антарктиды: геомагнитном полюсе, Полюсе недоступности и географическом полюсе, в гостях у полярников американской станции Амундсен - Скотт. Так что опыт санно-гусеничных переходов у САЭ накоплен немалый. И все же каждый раз перед стартом нового похода возникают свои трудности, и все испытывают волнение. Ведь предстоит не только «покорить» новые районы, пересечь, не застряв, высокогорную ледяную пустыню, хотя одно это далеко не просто. Главная задача - выполнить комплексные исследования неизведанных районов. Поход должен оставить за собой не только след от гусениц. Вдоль трассы движения машин должна протянуться цепь, составленная из ценнейших научных результатов. Геодезисты нанесут на карту точные высоты поверхности. Геофизики дадут цифры мощностей льда, нарисуют профиль подледного ложа; географы сообщат разнообразные сведения о климате и оледенении. Эти задачи невозможно выполнить без современной научной аппаратуры. Штурман похода и геодезисты вооружены гиро- и астрокомпасами, свето- и радиодальномерами; геофизики - сейсмо- и радиолокационной станциями, приборами для определения составляющих магнитного поля и силы тяжести. Кроме всего прочего, для геофизиков и географов необходим буровой станок.
По широте стоящих задач поход во внутриконтинентальные районы Антарктиды не уступает размаху крупной комплексной экспедиции. С той лишь разницей, что жизнь и работа его научного коллектива протекает на гусеницах, а количество участников жестко лимитируется недостатком жизненного пространства. Вот почему каждый человек здесь должен быть, что называется, семи пядей во лбу и уметь совмещать сразу несколько специальностей.
Перед тем как выйти на старт, участникам похода пришлось решить уйму всяких проблем. Кроме проблемы жилья, которая в подобных случаях всегда стоит остро, решались проблемы установки и размещения научного оборудования, подготовки продовольствия, ведь на высоте с приготовлением пищи непременно возникнут трудности. Но самой важной была проблема обеспечения горючим. Чем больше его удастся взять сейчас, тем большую автономность приобретает поезд. Ведь потом, когда он будет в центре Антарктиды, снабжать его горючим с помощью самолетов будет исключительно трудно. Но запастись соляром на весь переход тоже никак не удастся. Вездеходы и так перегружены. Вес снаряжения вместе с санями значительно превысил сто тонн. Если к этому прибавить вес самих машин, то цифра удвоится. Сможет ли поезд «поднять» такой вес от берега моря в центр Антарктиды на почти четырехкилометровую высоту? На этот вопрос мог бы ответить, пожалуй, только наш Миша, но он против обыкновения безмолвствовал.
Конечно, «Харьковчанки», уже не раз испытанные в антарктических баталиях, вселяли уверенность в успех. Ярко-рыжие, опоясанные голубой полосой, с крупными цифрами 22 и 23 по бортам, они выглядели внушительно. Тягач АТТ-15 на их фоне терялся. Правда, прицепленный к нему балок с камбузом в известной мере восстанавливал равновесие. Стены балка были живописно разрисованы. На одном его боку арктический медведь приветствовал антарктического пингвина, на другом - чему-то радовалась пухлая физиономия в поварском колпаке.
Было ли чему радоваться? Волнение за товарищей не покидало нас. Выдержат ли новое испытание эти уже видавшие виды машины? Будет ли выполнена научная программа? Когда мы снова встретимся? Ведь в конце пути вездеходам предстоит пересечь горный район Земли Королевы Мод, изобилующий опасными трещинами. Удастся ли? За это никто не мог поручиться.
Наш отряд скоро начнет исследования в горах Земли Королевы Мод, и нам надлежит разведать трассу, по которой вездеходы смогут спуститься с высот Центральной Антарктиды к берегу на станцию Новолазаревскую. Главный геолог уже поручил мне подготовить соображения на этот счет. Мне, потому что несколько лет назад я уже работал в этом районе, занимался дешифрированием аэрофотоснимков и составлением карт. Если все пойдет по плану и проход в горах удастся найти, то через два с половиной месяца здесь пройдет поезд. Но до этого еще так далеко. Путешествие только начинается.
Наступила минута прощания. Мы жали руки товарищам. Руководитель похода, высокий пожилой уже человек, не раз зимовавший и в Арктике и в Антарктиде, сказал, как полагается, несколько слов. Кто-то пальнул вверх из ракетницы. Взревели моторы, дернулись гусеницы. И в этот самый момент, как назло, у АТТ-15 отвалился каток. Его стали спешно заменять. Торжественный старт был сорван. Только спустя несколько часов, уже за полночь, в красных лучах полярного солнца поезд окончательно покинул Молодежную. «Харьковчанки», сотрясая воздух ревом двигателей, мощно и уверенно поползли вверх на ледниковый купол. АТТ-15, сконфуженно припадая на одну сторону, словно прихрамывая, засеменил вслед, стараясь не отстать. «Этот не жилец», - нарушил наконец молчание Миша. И, как показали дальнейшие события, оказался прав. Поход ушел, и на Молодежной стало семнадцатью меньше. Повару Михалычу легче, а многим грустно - товарищей проводили. Но грустить некогда, два часа ночи, а завтра снова чуть свет вставать. День промелькнул - опомниться не успели.