НОВОСТИ    БИБЛИОТЕКА    ССЫЛКИ    О САЙТЕ


предыдущая главасодержаниеследующая глава

«Терпение - высшая добродетель полярника»

Фраза, вынесенная в заголовок, принадлежит Фритьофу Нансену. Нансен разбирался в этом вопросе. Известна также русская пословица «Ждать да догонять...» Для меня воспоминания о Чокурдахе - это воспоминания об ожидании. Жизнь нашей экспедиции мало соприкасается с жизнью поселка. Авиапорт, банк, почта - вот почти все точки соприкосновения.

Историк мог бы рассказать об Аллаихе - прежнее название Чокурдаха - много интересного. Поселок упоминается в исторических документах со времен Семена Ивановича Дежнева или даже раньше. Впрочем, в более близкую к нам эпоху этот населенный пункт не играл существенной роли. В 1912 году один этнограф записал: «Аллаиха - якутский посёлок, в 120 верстах от Русского Устья, около 10 дымов; мещан, живущих самостоятельным хозяйством, в Аллаихе совсем нет, лишь двое объякутившихся живут работниками». Этот этнограф изучал так называемых «верхоянских мещан» - русских, пришедших в низовья Индигирки где-то в XVI веке. Живя в окружении коренного населения, «мещане» (а предки многих из них были дворянами не худших родов) сохранили национальные черты и старинный уклад быта. Значит, всего десять «дымов» - десять самостоятельных хозяйств. Еще известно, что ребятишки в Аллаихе ловили иногда до ста штук белых куропаток в день.

Для журналиста находкой был бы сегодняшний совхоз «Аллаиховский», продукция которого экзотична - олень, рыба, песец, а земли, простите за банальное сравнение, превышают территорию многих европейских государств. Из-за огромных расстояний сообщение между отделениями совхоза осуществляется только по воздуху.

Я рассчитывал провести в Чокурдахе день-два: получить спецодежду и спальный мешок, посмотреть последние финансовые документы экспедиции. Арктика заставляет планировать свои действия с точностью до суток: в поле продуктивно можно работать только в бесснежный период, так как снег скрывает предмет исследования. На Новосибирских островах снег в основном сходит к 1-5 июля. 1-5 сентября ложится новый. В распоряжении исследователей примерно шестьдесят дней. Из них сорок три дня с туманами (средние данные за шесть лет для острова Котельный).

Итак, Чокурдах закрыт из-за метеоусловий. Только раз в сутки я вижу в окне моего балка Ил-18. Посадка, через час - взлет... Я не обладаю добродетелью полярника, о которой говорил Нансен. С утра сажусь за письменный стол, но работа не идет, и я бесцельно смотрю в окно. Из окна открывается вид на новое чокурдахское кладбище. Старое исчерпало отведенную ему когда-то площадь - печальный, но бесспорный показатель роста Чокурдаха. Новое кладбище - часть тундры, огороженная сеткой. На нем пока одна могила, фанерный памятник окрашен ярко-голубой краской - кому-то привелось стать здесь первым. (Я вспоминаю кладбища в Иране, при маленьких, бедных деревушках. Почти незаметные, лежат среди сухой травы цементные плиты или просто плоские куски песчаника. И никаких надписей. Идя мимо деревни маршрутом, можно наступить на эти плиты, не поняв их назначения.)

Я одеваюсь и иду в отдел перевозок авиапорта, хотя делать мне там особенно нечего. Наши балки и каркасные палатки вытянулись в линию вдоль берегового обрыва, заросшего тальником. С обрыва на юг открывается долина Индигирки - необозримое низкое пространство, включающее в себя протоки, песчаные отмели, заливные луга, темные полосы кустарников. Слева виден мощный изгиб Индигирки, а далеко-далеко на юге встают туманные силуэты гор Улахан-Сис.

Земля между нашими домиками заросла высокой травой, темные метелки злаков качаются под ветром. По обочинам, как в среднерусской деревне, зеленеет гусиная травка. За границей поселка буйно кустится ромашка, а еще чуть дальше начинается настоящая тундра: кочки, кустарнички, мох.

Я огибаю взлетную полосу: ходить по полосе нельзя. В порту на раскладушках и в креслах спят транзитные пассажиры: женщины с детьми, офицеры, туристы в штормовках, охотники в сапогах из оленьего меха. Этим людям нужно попасть в Нижнеянск, Билибино, Певек. Но везде была нелетная погода. А Ил-18 привозил и привозил из Москвы пассажиров. Женщины толпой ходили за диспетчером и кричали, что они летят из отпуска, с юга, и что отдых весь пропал из-за этой авиации...

Обратно я возвращаюсь другой дорогой, через поселок. Чокурдах растет, но возможности роста по горизонтали ограниченны, поэтому движение пошло вверх: силуэт центральных улиц определяют двух- и трехэтажные дома. Во многих местах идет строительство: горы кирпича, желтый брус, краны, самосвалы...

На нижних улицах дома маленькие, есть и балки, и небольшие бараки. У стен - штабеля дров, иногда сложенные с большим искусством, иногда сваленные в кучи. Перед домами вкопаны половинки железных бочек, наполненные дождевой водой, в них женщины моют резиновые сапожки, прежде чем ступить на крыльцо. Кое-где на веревках раскачивается вялящаяся рыба. Между домиками степенно расхаживают собаки. Индигирская ездовая собака всегда считалась лучшей на Севере, в XVII веке русские называли реку Индигирку Собачьей. Собаки эти крупные, лохматые, на толстых, высоких ногах, светло-серого и белого окраса, глаза голубые. Собаки добродушны, но только до тех пор, пока бегают на свободе. Решительно не рекомендуется подходить к привязанной собаке на длину ее цепи! Поэтому я прохожу мимо собак с оглядкой, иду дальше и вижу глубокую промоину, спускающуюся к Индигирке.

Индигирские ездовые собаки
Индигирские ездовые собаки

Поверхность тундры, за исключением участков развития скальных пород, подстилается льдом или мерзлыми грунтами. Этот материал крепче бетона, пока он не подвергся действию солнечного тепла. От солнца вечную мерзлоту защищает почвенно-растительный слой: несколько сантиметров гумуса, скрепленного корнями растений. Каждый из компонентов - и лед, и почва - представляется непрочным, но в сочетании они образуют систему, с идеальной надежностью работающую в данных природных условиях. Однако это точнейшим образом сбалансированное равновесие легко рвется при вмешательстве сил, не предусмотренных природой. Стоит несколько раз проехать по одному месту гусеницами вездехода - и почвенный слой нарушается, лед оказывается открытым солнцу. На ровных участках быстро формируются черные, труднопроходимые хляби. На склоне - еще хуже: по колее начинает сочится ручеек, сначала маленький; он уносит остатки почвы, врезается в лед, набирает силу - и вот уже береговой склон рассекает овраг. Такие явления приходилось видеть в некоторых старых населенных пунктах Арктики.

В Чокурдахе летом бывает до плюс тридцати градусов. Количество транспортных единиц все время увеличивается. Но здесь вовремя спохватились, осознали опасность. Центральные улицы поселка постоянно подсыпают щебнем и шлаком. На столбах развешаны стандартные, как в большом городе, дорожные знаки. Движение гусеничного транспорта по основным улицам поселка запрещено, а чтобы запрещение не было чисто номинальным, в Чокурдахе появилась служба ГАИ. Северные водители, привыкшие ранее считать, что здесь не Москва и можно ехать везде, где только можно проехать, хотя бы и навстречу одностороннему движению, сначала не могли приспособиться к новшествам. Потом были к ним приучены при помощи обычных методов, которые автоинспекция применяет во всех широтах.

Кто-то может подумать: целесообразно ли тратить средства для защиты поверхности тундры, которая не имеет ни конца, ни края, ни конкретной стоимости? В Чокурдахе посчитали иначе. Здесь взвесили все прямые и косвенные убытки от возможного разрушения поверхности и... Впрочем, не знаю, может быть, и не считали с карандашом в руке, а просто прислушались к голосу благородного чувства хозяина. По улицам Чокурдаха можно проехать автомобилем в любое время года и при любой погоде. Конечно, это не асфальт, в сухую погоду над дорогами висит коричневая пыль, но поверхность держится надежно. Лишь местами, над самой Индигиркой, где люди начали селиться еще в далекую старину, образовались промоины...

В выходной меня навестил Володя Алабин, ленинградский парень, бывший наш рабочий. Прошлой осенью он взял расчет и остался в Чокурдахе. Теперь живет на берегу Индигирки вдвоем с напарником, рыбачит «от совхоза».

- Верите ли, - рассказывает Володя, - осенью за три дня девятьсот рублей заработал, за три дня!

- А сейчас?

- Сейчас? - Володя задумывается. - Сейчас матери полсотни не могу послать. Не ловится ни черта...

Володя, видно, давно не был в парикмахерской, выглядит в соответствии с современной молодежной модой. Красные с черными трещинами руки прячет между колен.

- Ехал бы ты домой, Володя, - говорю я. - А хочешь, иди опять к нам рабочим.

- Нет, Владимир Леонидович! - говорит Володя твердо. - Заработки хорошие, бросать жалко.

Хороший заработок держит многих на Севере. Хотя и здесь, как и в других климатических зонах, он хороший у того, кто хорошо и много работает. Сам по себе факт пребывания в Арктике по-настоящему большого заработка не дает.

Кроме того, такие заработки могут и испортить человека, особенно молодого, а в совокупности с бесконтрольностью, без родительского глаза даже и сломить.

Мне могут возразить: что значит Север, когда ежедневно прилетает Ил-18 из Москвы, когда в Тикси уже есть, а в Чокурдахе скоро будут телепередачи? Север, отвечу я, хотя бы при наличии телевидения, даже цветного, - это четыре месяца полярной ночи. Это работа в пургу, после которой требуется особый отдых. Это пятьдесят градусов мороза плюс ветер, когда не очень хочется выходить из дому. Это несчитанные деньги и, возможно, отсутствие близких. Чтобы нормально существовать здесь, нужно иметь сильное увлечение, страсть.

В зависимости от круга увлечений живут здесь люди по-разному (я говорю не о. коренных жителях - они у себя дома, а о приезжих). Одни семьи живут совсем как в городе: читают, коллекционируют магнитофонные записи, приглашают друзей на коктейли. Многие приехали по договору на три года, а живут десять, пятнадцать и ничем не отличаются от москвичей. Другие зиму напролет играют в лото или в карты. И это еще не худший вариант...

...И вдруг в один из дней один за другим стали взлетать самолеты. К обеду гостиница и аэровокзал с непостижимой быстротой опустели, уборщицы собирали раскладушки в огромные стопки и тащили их на склад до следующего раза. И только наш единственный сейчас в Чокурдахе Ли-2 стоял на ремонте. Он теперь будет стоять, пока у него крылья не отвалятся», - говорил тучный диспетчер Петрович, за что-то злой на ремонтную службу.

В тот же вечер прилетел откуда-то Ли-2, экипаж которого согласился сделать рейс на остров Котельный.

предыдущая главасодержаниеследующая глава

https://murom.indigram.info - Спутницы из Мурома предложат незабываемые моменты блаженства и наслаждения. | Встречайте самых красивых незнакомок города на https://klg.inditail.net! | https://krasn.indi-hub.comКрасивые спутницы ждут тебя!









© ANTARCTIC.SU, 2010-2020
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://antarctic.su/ 'Арктика и Антарктика'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь