Глава 24. Обратный путь

10 января. Вышли в 7 ч. 30 м. при попутном ветре и шли весь день с остановкой лишь на час для завтрака. За день прошли к северу 18¹/₂ географических миль. Какое счастье, в самом деле, что мы можем итти по своим следам: ветер оборвал все флаги с шестов, которые мы поставили. Если удастся найти склад, все будет в порядке. Мы пошли на отчаянный риск, оставив все свое продовольствие среди безграничной белой пустыни, в надежде лишь на то, что не будут заметены следы. Устали к вечеру страшно, но сделали в общем хороший переход. Температура -9° Ф [-22,8° Ц].

11 января. Хороший день. Сделали почти 17 географических миль. По дороге нашли склад и забрали все, что там находилось. Сейчас по следам саней тянемся к северу. Температура была -15° Ф [-26,1° Ц]. Здесь свирепствовала ужасная метель, наметены огромные заструги.

12 января. Прошли 14 миль 100 ярдов при слабом попутном ветре. Снежная поверхность была очень скверной, с огромными застругами. Теперь к вечеру ветер крепчает. Надеюсь, завтра нам будет помогать хороший бриз.

13 января. Весь день было очень трудно тащить сани по плохой дороге, но все же прошли порядочное расстояние - продвинулись к северу на 15 миль 1650 ярдов. Идем все время с парусом на санях, но не могу сказать, чтобы сегодня это особенно помогало.

Холод страшный, температура почти все время -18° Ф [-27,8° Ц]. Последнюю ночь мы плохо спали. Я совсем не спал, так как обе мои пятки поморожены, на них лопается кожа. То же самое под несколькими пальцами на ногах. Все же мы можем еще хорошо итти и подвигаемся довольно быстро. Ведь нам поневоле приходится торопиться: осталось всего фунтов 20 сухарей, которыми должны довольствоваться на протяжении более 140 миль. Полагаю, от них мало что останется, пока мы доберемся до нашего склада в головной части ледника. Поверхность снега сегодня была отвратительная.

14 января. Сильный попутный ветер, дувший весь день, был причиной того, что мы сделали рекордный переход за все время - 20 миль 1000 ярдов за 10 часов. Решили сократить свои порции еще на один сухарь. Запаса сухарей при сокращенных порциях остается лишь на шесть дней, а нам до склада предстоит сделать около 120 миль. Голод, таким образом, еще более усилился. Температура воздуха колебалась между -18° и -21° Ф [-27,8° и -29,5° Ц] при ветре. При таких условиях легко обмораживаешься.

15 января. Вышли в 7 ч. 30 м. При сильном ветре и при температуре воздуха -23° Ф [-30,6° Ц] шли непрерывно до полудня, сделав 9¹/₂ миль. Затем шли с 13 ч. 30 м. до 18 час. В общей сложности за день сделали 20 английских миль. Была пасмурная погода, бледное солнце едва просвечивало сквозь облака, но мы все еще различаем старые следы саней, хотя по временам они плохо заметны. Случилась беда: в 15 ч. 30 м. мы остановились передохнуть и вдруг заметили, что колесо-счетчик исчезло, отломившись целиком в том месте, где оно соединялось с санями. Для нас это серьезная потеря, так как все расстояния, пройденные по Барьеру, были исчислены по этому колесу. Правда, в складе у подножья глетчера имеется второе колесо, но мы не знаем в точности, каким расстояниям соответствуют его показания. Теперь придется судить о расстояниях лишь по приметам.

16 января. Сегодня при сильном попутном ветре сделали 18¹/₂ миль. Потрескавшиеся пятки доставляли мне страшные мученья. Вечером Маршалл сделал мне перевязку. Сегодня снова увидели землю и горы, после того как они были скрыты от нас в течение почти трех недель.

17 января. Вышли ровно в 7 час. При свежем попутном ветре, при температуре -23° Ф [-30,6° Ц] сделали превосходный переход - прошли 22% мили, почти все время спускаясь вниз по склону. В 10 час. добрались до места лагеря, где встречали Рождество. Бамбуковый шест, оставленный там в качестве знака, теперь послужит нам мачтой для паруса. Парус на самом деле сильно помогает. Спустились сегодня на 500 футов и, надо думать, что в три дня доберемся до склада, если пойдем с такой быстротой.

18 января. Это наш наилучший день: сделали 26¹/₂ миль, правда, все время спускаясь и при сильном попутном ветре, дошли почти до конца главного ледопада. Температура незаметно повысилась, вечером было уже -14° Ф [-25,6° Ц], а показания гипсометра -196,5° - говорят о том, что мы сильно спустились. Если повезет, завтра вечером доберемся до склада. Имея в виду, что запасы уже почти в наших руках, мы вечером прилично поели. Мне сегодня весь день не везло, я несколько раз проваливался в трещины и больно расшиб плечо. Кроме того, я много падал, да и отмороженные пятки тоже доставляют немало мученья на твердой поверхности.

19 января. Опять рекордный день. Продвинулись примерно на 29 миль к северу, проносясь с помощью паруса вниз по ледопадам и через трещины. Отыскали опять следы саней, сделанные месяц назад. В 18 час. совершенно разбитые остановились лагерем, хорошо поужинали. Сейчас спустились уже на высоту 7500 футов и температура вечером -14° Ф [-25,6° Ц]. До склада осталось всего 8¹/₂ миль, так что надо надеяться, завтра утром мы до него доберемся. Этот сильный южный ветер оказывает нам на обратном пути большую помощь, не то было, когда мы шли на юг.

20 января. Хотя прошли сегодня и немного, но затратили невероятное количество усилий. Вышли в 7 час. по своим прежним следам и в 7 ч. 30 м. миновали лагерь, где были вечером 18 декабря. Два часа спускались по снежному склону с очень трудными застругами, затем попали на изрезанный трещинами фирн, растянувшийся на полмили. Потом начался скользкий голубой лед, на котором трудно было держаться в наших финеско. Ветер дул такими страшными порывами, что часто отбрасывал в сторону сани и сшибал нас с ног. Все много раз падали, у меня было два особенно тяжелых падения, которые прямо все во мне перевернули. Добравшись до крутых склонов, где на пути туда подтягивали сани на веревке, мы теперь таким же образом спустили их, привязывая веревку к врубленному в лед ледорубу. Много раз мы скатывались вниз по ледяному склону, сбитые с ног ветром, и потом с невероятными усилиями добирались назад к саням и к остальным товарищам.

В 12 ч. 30 м. добрались, наконец, до склада, совершенно избитые и израненные. Во второй половине дня было немного лучше, уже через час мы выбрались с голубого льда на снежную поверхность. Как ни тяжел был этот день, все же мы счастливы, что распрощались с ужасным плоскогорьем и сейчас можем уже спускаться по леднику по нашей старой дороге.

21 января. Вышли в 7 ч. 45 м. при легком южном ветре, так что парус нам все еще помогает. Тяжелые падения, которые мне вчера пришлось претерпеть, сегодня сказываются, я чувствую себя совсем больным. Сперва я тоже впрягся в сани, но вскоре должен был оставить это и просто шел рядом. Впрочем, весь день мы спускались. Попутный ветер хорошо помогал, так что мои товарищи не испытывали особых затруднений. Шли вперед довольно быстро и прошли 17 миль. Погода потеплела, температура сегодня вечером -1° Ф [-18,3° Ц].

22 января. Вышли в 7 ч. 30 м. по хорошей снежной поверхности, которая после полудня сменилась ледяными склонами, прорезанными трещинами. Продвигались довольно хорошо. Чувствую себя все еще так скверно, что не могу тянуть сани, но, впрочем, тянуть их приходится немного, так что это неважно. Фактически, кроме меня, еще кто-нибудь шел не в упряжке, направляя движение саней. Сегодня пройдено 15% миль.

23 января. Погода, поверхность льда и работа наша совсем, как вчера. Ясно и тепло; температура +8° Ф [-13,3°Ц].

24 января. Один из самых тяжелых дней и во всяком случае самый длинный. Мы вышли в 6 ч. 45 м., шли до 12 ч. 50 м., позавтракали, в 14 час. отправились снова в путь и шли до 18 час. Потом, выпив по кружке чаю, шли дальше до 21 часа. Только тогда получили по тарелке похлебки и по сухарю. Еды у нас осталось всего лишь на два дня, а сухарей даже при самой сокращенной порции только на один день. Впереди же еще 40 миль изрезанного трещинами пути до следующего склада, где можно пополнить запасы. Я сейчас совсем поправился, хотя и чувствую себя слабым. Сегодня утром нам очень плохо пришлось среди множества трещин на леднике. У саней с одной стороны осталась лишь половина полоза, и вообще они едва держатся. Все же я думаю, мы уже в безопасности. Сегодня прошли 16 английских миль.

25 января. Вышли из лагеря в 6 ч. 45 м., шли до полудня, выпили по кружке чаю и продолжали итти до 15 час., когда позавтракали кружкой чаю, двумя сухарями и двумя ложками сыра. После этого шли до 21 часа и тогда уже получили по кружке похлебки и по сухарю. Всего пройдено 26 миль. Погода превосходная. Еды осталось вообще лишь на один раз - сухарей нет совсем, имеется лишь немного какао, чаю, соли и перцу. Завтра надо добраться до склада! Шли мы сегодня хорошо, за исключением последних двух часов, когда пришлось передвигаться по опаснейшим трещинам, в которые мы проваливались - нас спасали только лямки санной упряжи. Устали страшно, но, к счастью, сейчас хорошая теплая погода. Вдали уже виднеется скала, под которой наш склад. Надеемся завтра добраться до него. Сейчас, в 23 ч., ложимся спать. Температура +12° Ф [-11,1° Ц].

26 и 27 января. Пишу об этих двух днях, как об одном. Это были самые тяжелые и ужасные дни, испытанные нами когда-либо в жизни. Такого не забудешь. Сегодня вечером (27-го) мы в первый раз основательно поели с самого утра 26-го. У нас кончился весь запас провизии, оставалось лишь немного какао и чаю. От 7 час. 26 января до 14 час. 27-го мы прошли 16 миль по отвратительнейшей дороге с самыми опасными трещинами, какие когда-либо приходилось встречать. Пока не прошли их, мы останавливались лишь, чтобы выпить чаю или какао. Шли 20 часов подряд по рыхлому снегу глубиной, как правило, в 10-18 дюймов, а кое-где и в 2¹/₂ фута. По временам то один, то другой из нас проваливался в скрытые трещины, и товарищи вытаскивали его за лямки. Положительно, лишь благое Провидение спасло нас от гибели и позволило добраться до надежного пристанища у нашего склада. Я не в состоянии описать того душевного и физического напряжения, в каком мы находились последние двое суток. Вчера, выйдя в 7 час., сразу же попали в рыхлый снег, и нам пришлось двигаться вверх по склону через скрытые под снегом трещины. Сухари кончились, вся наша еда была лишь кружка похлебки почти из одного лошадиного маиса и кружка чаю. Шли до полудня, когда позавтракали кружкой чаю с унцией шоколада. Снова пустились в путь, шли до 4 ч. 45 м., выпили опять по кружке чаю - провизии больше никакой не было. Пошли дальше и в 22 ч. получили маленькую кружечку какао. Снова двинулись в путь и шли до двух часов ночи, окончательно уже выбившись из сил. Подкрепив себя кружкой какао, проспали до 8 час. Снова выпили по кружке какао, шли до 13 час. Остановились лагерем всего в какой-нибудь полумиле от склада. Маршалл сходил туда за продовольствием, и в 14 час. мы получили, наконец, еду, забрались в палатки и легли спать. По дороге Адамс совсем обессилел. Он упал, даже не сбросив своих лямок, но затем оправился и пошел дальше. То же самое случилось накануне с Уайлдом.

26 января. Слава богу, наконец, мы опять на Барьере! Проснулись сегодня в 1 час., позавтракали чаем с одним сухарем и в 3 часа отправились в путь. До склада добрались без затруднений в какие-нибудь полчаса. Снег покрывал теперь трещины таким толстым слоем, что выдерживал нашу тяжесть, и трещины не мешали нам итти, как было на пути к югу.

В 5 час. у нас был настоящий завтрак, затем мы отрыли склад. За это время на спрятанное здесь снаряжение навалило огромное количество снега. Частью снег подтаял и затем замерз в сплошной лед. Запасное колесо-счетчик оказалось в самом низу, под снегом. Отсюда мы пошли вдоль скалы, пока не подошли к ущелью, где позавтракали. В 13 час. прошли ущелье и оказались снова на пути к Барьеру с его покрытой трещинами и ледяными гребнями поверхностью льда. Сейчас мы в полной безопасности, продовольствия у нас на шесть дней, и до следующего склада нам нужно пройти лишь 50 миль. Беда лишь в том, что у Уайлда началась дизентерия. Неизвестно, что тому причиной; возможно - конина.

Погода весь день довольно хорошая, хотя около полудня с юга стали надвигаться облака. Легкий южный ветер помог нам подняться по склону к голове ущелья. Помощь его была очень кстати, так как тащить наши изуродованные сани по такой скверной дороге страшно тяжело. Когда мы почти прошли ледник, я вдруг провалился сквозь рыхлый снег в скрытую трещину. Меня здорово тряхнуло и лямки с силой врезались в грудь под сердцем. Ледник словно говорил на прощанье: "Вот тебе еще разок. Впредь сюда не являйся". С чувством величайшего облегчения оставили мы этот гигантский ледник - слишком велико было напряжение. Теперь только снежные метели и пасмурная погода могут помешать нам во-время добраться до складов.

Сегодня вечером за час до остановки освещение стало очень плохим, и мы не можем даже сказать наверное, миновали мы уже большую пропасть возле гор или нет. Поэтому, на всякий случай, делаем далекий обход. Температура поднимается, сейчас уже +26° Ф [-3,3°Ц], после тех морозов, которые мы переносили в течение месяца, нам кажется очень тепло.

29 января. Барьер встретил нас весьма неприветливо. Встали и позавтракали по обыкновению в 5 ч. 30 м. Небо было обложено тучами, но горы все же видны настолько, что мы могли ориентироваться. В 7 ч. 20 м. вышли. Вскоре пошел снег при температуре воздуха +30° Ф [-1,1° Ц]. Снег таял на санях и на одежде, промачивая все насквозь. Пришлось время от времени справляться по компасу, так как окрестностей не было видно. В 9 ч. 30 м. ветер внезапно переменился на восточный, чрезвычайно холодный и сильный; наша мокрая одежда и все, что было на санях, замерзло. Не прошло и пяти минут, как поднялась снежная метель. Нам с трудом удалось расставить палатку и забраться в нее. Там мы сидели в надежде, что погода прояснится. Никаких признаков такой перемены, однако, не замечалось. В полдень расставили вторую палатку, позавтракали и затем лежали в спальных мешках, занимаясь починкой изношенной одежды. Метель продолжалась весь день, иногда налетали особенно мощные порывы ветра. Палатки совершенно заносило снегом, и по временам их приходилось отряхивать и счищать снег.

У крайней южной точки

30 января. Вышли в 8 час., после того как три четверти часа прозанимались откапыванием саней и палаток, занесенных метелью, которая окончилась в час ночи. Когда вышли, часть окружающей местности была видна, но скоро снег опять пошел, и видимость ухудшилась. Нам приходилось итти по компасу. Каким-то образом миновали трещины, даже не затронув их, тогда как раньше, чтобы их избежать, приходилось здесь делать всяческие обходы. Тащить сани по нанесенному метелью рыхлому снегу было очень тяжело. Тем не менее мы прошли 13 миль за 10 часов, до 19 ч. 50 м. Во вторую половину дня разъяснило, и подвигались вперед довольно хорошо. Уайлд производит сегодня совсем жалкое впечатление. Надеемся, что когда доберемся до склада, где был убит Гризи, ему станет лучше. Пища страшно однообразна, и теперь, кроме конины, мы имеем на день лишь четыре тонких сухаря. Запасы плазмона исчерпаны, то же можно сказать о наших силах в конце дневного перехода. Сани тоже находятся в ужасном состоянии, но когда мы достигнем склада, все поправится. Во второй половине дня снег был лучше, мы даже не ожидали встретить здесь такой. Погода ясная при температуре +24° Ф [-4,4° Ц], совершенно тепло. Тащить сани было очень трудно, но после полудня нам немного помогал ветер. Уайлд все еще чувствует себя плохо, он только идет в лямках, но тянуть не может. Снег сейчас хороший, мы быстро приближаемся к складу. Еды совсем мало, можем расходовать лишь по 20 унций в день. Очень устали. Погода хорошая.

31 января. Вышли в 7 час. У Уайлда сильный приступ дизентерии. В 16 час. нашли один из наших знаков, в 18 час остановились лагерем. Снег очень плохой. Прошли 13¹/₂ миль.

1 февраля. Вышли в 7 час. Поверхность дороги местами отвратительная. Уайлд чувствует себя очень плохо. Нашли свой холмик. Остановились лагерем в 18 час., пройдя примерно 14 миль.

2 февраля. Вышли в 6 ч. 40 м. и в 19 час. остановились лагерем у склада. У Уайлда и у меня дизентерия. Смертельно устали, идя по отвратительной волнистой поверхности. Прошли 13% миль. Сегодня день рождения Рэя^*. Мы отпраздновали его двумя лишними кусочками сахару, положив их по пяти на кружку какао.

^* ("Сегодня день рождения Рэя" - Рэй, Раймонд - сын Шеклтона. К главе 25 "Конец пути" (см. таблицу))

3 февраля. Вышли в 8 ч. 40 м. с новыми санями и с грузом, увеличившимся на 150 фунтов. Остановились лагерем в 17 ч. 30 м., пройдя всего пять миль. Снежная поверхность невозможно рыхлая. У всех острая дизентерия, вероятно от мяса. Надеюсь, что после сна будем чувствовать себя лучше. Сегодня дальше итти не могли. Уайлду очень плохо; сам я слабею; другие оба тоже захвачены болезнью. Освещение плохое, голодны, снег хуже, чем когда-либо, он глубиной до фута. Проснулся сегодня в 4 ч. 30 м., хотя лег в 23 часа. Больше не пишу сегодня. Температура +5° Ф [-15° Ц]. Скверное настроение.

4 февраля. Не могу писать. У всех страшная дизентерия. Ужасный день. Итти невозможно. Положение серьезное... Хорошая погода.

5 февраля. Прошли сегодня восемь миль и смертельно устали. С дизентерией дело обстоит лучше, только Адамс еще плохо себя чувствует. Остановились лагерем в 17 ч. 30 м. Свои знаки, насыпанные снежные холмики, мы хорошо находим. Сидим на половинной порции, и я так слаб, что не могу более писать. Геологические образцы бережем. Бог даст, доберемся благополучно. Настроение тревожное.

6 февраля. Сделали сегодня 10 миль. Всем стало лучше, снег сегодня лучше. Зверски голодны. Наша дневная порция - шесть сухарей и чашка супу из конины в каждую еду. Нашли сегодня холмик, насыпанный 28 ноября, и устроили там лагерь. Надеюсь, что голод не слишком ослабит нас. Пережили тревожное время, но, к счастью, дизентерия прекратилась, да и снег стал лучше.

Южная партия на борту 'Нимрода'. Слева направо: Уайлд, Шеклтон, Маршалл, Адамс

Завтра мы сможем больше пройти; по некоторым признакам, будет юго-восточный ветер. Температура +9° Ф [-12,8° Ц].

7 февраля. Сильная метель. Шли все-таки до 18 час. У Адамса и Маршалла дизентерия возобновилась. Смертельно устали, голодны и страшно слабы.

8 февраля. Прошли 12 миль. После 10 час. была хорошая погода, а вышли из лагеря при сильном ветре. У Адамса и Маршалла все еще дизентерия, мы с Уайлдом в порядке. Прямо умираем от голода, весь день только и говорим о еде. Все же продвигаемся к северу, слава богу. До склада, где был убит Чайнамен, осталось 69 миль.

9 февраля. Сильный попутный ветер. Продвинулись на 14¹/₂ МИЛЬ К северу. Адамс все еще не поправился. Все мы только и думаем, только и говорим о еде.

10 февраля. Сильный попутный ветер. Прошли 20 миль 300 ярдов. Температура воздуха вечером +22° Ф [-5,6° Ц]. Думаем и говорим о еде.

11 февраля. Сегодня прошли 16¹/₂ миль, продолжаем находить наши снежные холмики - это нас очень успокаивает. Температура воздуха сегодня +20° Ф [-6,7° Ц]. Все наши мысли только о еде. Мы должны достичь следующего склада через два дня. Сейчас пришлось сократить порцию до половины чашки конины и до пяти сухарей в день. Адамс все еще плох, Уайлду сегодня тоже нездоровится. Снег был хороший и ветер попутный. Вышли в 4 ч. 45 м., остановились в 18 часов.

12 февраля. Прекрасная погода, никакого ветра. Встали в 4 ч. 30 м., шли до 18 час. и сделали 14¹/₂ Миль. В 18 ч. Адамс разглядел вдали флаг нашего склада. Температура поднялась от +5° до +20° Ф [-15° до -6,7° Ц]. После полудня шли по застругам, имеющим юго-восточное направление. Дул слабый западный ветер. Страшно устали.

13 февраля. Позавтракали в 4 ч. 40 м., упаковались, вышли при очень холодном ветре и добрались до склада в 11 ч. 30 м., совсем уже без продовольствия. Там мы нашли печень Чайнамена, которую приготовили сегодня вечером. Удивительно вкусно! Искали везде вокруг, нет ли каких-нибудь обрезков мяса. Роясь в снегу, я нащупал какой-то твердый красный комок - это была замерзшая кровь Чайнамена. Мы ее отрыли и нашли, что и она неплохое приложение к обеду. В сваренном виде она походила вкусом на бульон. Сегодня прошли 12 миль при незначительном ветре.

14 февраля. Снег сегодня хороший, но ветра нет. Тащить сани было тяжело. Температура была +10° и +18° Ф [-12,2° и -7,8° Ц]. Прошли 11¹/₂ миль. Мы все еще очень слабы, но сейчас чувствуем себя лучше - помогает лошадиная кровь. Большой неприятностью являются потрескавшиеся губы.

15 февраля. Сегодня день моего рождения. Мне поднесли подарок - папиросу, сделанную из трубочного табака и клочка грубой бумаги. Это было восхитительно! Тащить сани сегодня было очень тяжело, и опять у меня что-то плохо с головой. Прошли 12¹/₂ миль при хорошей погоде и по вполне сносному снегу.

Безошибочно находим все наши снежные холмики. В отдалении сквозь дымку видны уже горы. Даже здесь еще поверхность волниста, но не слишком. Направление возвышений обычное. Температура в полдень -3° Ф [-19,5° Ц].

16 февраля. Сегодня поверхность пути довольно хороша, но ветра нет. Заструги исчезают. Мы ужасно голодны. Пришлось миль при температуре от 0 до -7° Ф [-17,8° до -21,7° Ц]. Появились признаки южного ветра - длинные, вытянутые полосами, слоистые облака. Мы теперь настолько ослабли, что бывает трудно поднять даже столь сильно опустевший мешок с провизией. Когда снимаемся с лагеря утром, то прежде всего стаскиваем палатки с их остовов, а потом уже начинаем укладывать вещи - нам слишком трудно вытаскивать спальные мешки и другое имущество через узкие двери палатки. Вечером, когда приходим в лагерь, нередко, чтобы перешагнуть через порог палатки, приходится поднимать каждую ногу обеими руками. Без такой помощи ее трудно поднять - настолько ноги деревенеют от дневной ходьбы. Пальцы страшно болят. Кое у кого из нас появились огромные волдыри, которые потом лопаются.

17 февраля. Я ожидал, что будет ветер, и не ошибся. Сегодня пришлось итти сквозь слепящую пургу при морозе в 42° Ф [-41° Ц]. К счастью, ветер был попутный, и мы продвинулись на 19 миль. Сани с натянутым парусом часто даже перегоняли нас, а иногда внезапно останавливались, врезавшись в рыхлый снег. Лямки упряжи, охватывавшие наши пустые желудки, причиняли при этих неожиданных толчках сильную боль. Мы вышли в 6 ч. 40 м. и шли до 18 час. Сегодня ввиду успешного продвижения выдано по три чашки полусваренной конины и шесть сухарей. Всех нас мучат трагические сны, как будто мы получаем еду, но очень редко нам снится, что мы действительно едим. Вчера ночью я почувствовал вкус хлеба с маслом. Сидя за своим скудным обедом, мы невольно наблюдаем друг за другом и чувствуем определенную обиду на того, кому удается растянуть поглощение своей порции дольше, чем другим. Иногда стараемся приберечь кусочек сухаря для следующей еды, но никак не можем притти к соглашению, что лучше - сразу ли все съесть или оставить кое-что про запас. Я лично съедаю за завтраком все сухари, а за обедом приберегаю кусочек сухаря, чтобы съесть его в спальном мешке - тогда легче заснуть. Чем меньше остается у нас сухарей, тем вкуснее они нам кажутся.

18 февраля. Ветер улегся за ночь. В 4 ч. 40 м. мы встали, отрыли из-под снега сани и в 7 час. уже были в пути. Дул слабый ветер, температура в полдень -20° Ф [-28,9° Ц]. Сегодня после полудня наметили на горизонте нашу старую знакомую - гору Дискавери. Какой у нее симпатичный родной вид. Когда на севере показались очертания ее крутых склонов, мы подумали, что, может быть, в этот самый момент на гору устремлены также глаза наших товарищей на зимовке, и она представилась нам каким-то связующим звеном. Может быть, и они думали о том, что мы смотрим на эту гору.

19 февраля. Сегодня очень холодный южный ветер, но мы стали в 4 ч. 40 м. при температуре -20° Ф [-8,9° Ц]. Весь день были голодны и мерзли, но все же прошли 14¹/₂ миль, так как снег был хороший. Утром увидели на горизонте вулкан Эребус. Так приятно видеть хорошо знакомые горы! В 18 час. разбили лагерь при температуре -10° Ф [-23,4° Ц]. Завтра мы должны добраться до склада "А". По дороге мы нашли все наши холмики, за исключением одного. Все было бы хорошо, если б у нас имелось достаточно пищи, но продовольствие опять кончается, остались лишь кое-какие обрезки мяса, соскобленные с костей Гризи, после того как они пролежали все эти месяцы на снегу под солнцем. Не рискуем их есть, пока не наступит крайность. Ведь еще дней пять, и мы придем в страну изобилия.

20 февраля. Поднялись в 4 ч. 40 м., позавтракали, хотя это слово звучит сейчас насмешкой. Никто не приглашает: "Ешьте, ребятки, хорошая похлебка". Хорошей похлебки нет и в помине. Быстрее, чем я пишу эти строки, исчезает наша жалкая еда, и все мысли и надежды устремляются к следующей трапезе, которая называется так только по привычке. Погода пасмурная, весь день небо обложено, и мы можем видеть перед собой лишь небольшой кусочек дороги. Все же подвигаемся вперед. К 16 час. достигли нашего склада "А". За день пройдено 14 миль при морозе -52° Ф [-46,6° Ц].

В 14 ч. 30 м. мы уже увидели вдали наш склад, и теперь у нас достаточно продовольствия, чтобы благополучно добраться до склада у Минна-Блаф. Когда подходили к складу, наши oзапасы совершенно кончились, но сейчас мы уже поели хорошей похлебки. С непривычки я как-то нехорошо себя чувствовал после жирного пеммикана, но зато мне очень пришелся по вкусу пуддинг, который мы сделали из сухарей и банки варенья, предназначавшегося первоначально для празднования Рождества, но оставленного нами здесь для уменьшения груза.

В этом же складе оставался табак и папиросы, и трудно передать удовольствие, которое они нам доставили. Я уверен, что табак возместит нам недостаток пищи. Без сомнения, в складе у Минна-Блаф запасы уже пополнены. Джойс, конечно, об этом позаботился. Так или иначе, мы только на это рассчитываем. Запасов, имеющихся здесь, нехватит, чтобы дойти до судна. Но Джойс хорошо знает свое дело, и теперь все наши разговоры вращаются вокруг еды, которая ждет нас там, в этом складе. Он - наш яркий маяк, пронизывающий своими лучами эти темные голодные дни. Каждый раз, как приходилось стягивать пояс потуже, мы утешали себя тем, что дело поправится, как только доберемся до склада, а ведь мы уже направляемся к нему.

21 февраля. Встали в 4 ч. 40 м., и тогда же начался ветер, продолжавшийся весь день, - настоящая буря при -67 Ф [-55,0° Ц]. У нас зуб на зуб не попадал, но все же прошли 20 миль. Во время обычного полярного путешествия никто бы и не подумал итти в такую ужасную бурю, но нас вынуждает к этому крайняя необходимость.

Дела наши теперь такие, что либо пан, либо пропал. Впереди ждет еда, а за нами по пятам идет смерть. Сейчас как раз то время года, когда можно ожидать самых сильных бурь. По ночам теперь солнце скрывается, и когда мы ложимся спать, обычно около 21 ч. 30 м., уже по-настоящему темно. Мы так исхудали, что у нас болят кости, когда лежим на твердом снегу в спальных мешках, у которых мех наполовину вытерся. Сегодня сварили часть остатков мяса Гризи, еда показалась нам превосходной. Не могу больше писать, слишком холодно. Слава богу, до склада уже недалеко.

22 февраля. Превосходная погода. Прошли 20¹/₂ миль и ввиду такого перехода поели получше. Около 11 час. вдруг увидели на снегу следы четырех человек с собаками. Очевидно, была хорошая погода, и наша вспомогательная партия сделала небольшую вылазку к югу. Что погода была тогда хорошая, можно судить по тому, что на них были лыжные ботинки, а не финеско; кое-где мы находили и окурки на снегу. По длине шагов можно заключить, что они шли быстро. Сейчас устроили лагерь на их следах, которые кажутся нам очень свежими. По ним мы пойдем до самого Утеса Минна-Блаф, так как они, очевидно, шли от склада. Это доказательство того, что склад действительно пополнен. Не могу себе представить, кто бы это мог быть четвертый из партии - разве только Бакли, который теперь, после прихода судна, вероятно, там.

Мы прошли мимо лагеря, устроенного ими в полдень, и я удостоверился теперь, что судно пришло, так как у этого лагеря мы нашли консервные банки с иными этикетками, чем те, которые были у нас. Тщательно обыскав лагерь, мы нашли три маленьких кусочка шоколада и кусочек сухаря. Мы разыграли их по жребию. Мне не повезло - кусочек сухаря достался не мне. Забавно, что на какой-то момент я на самом деле был очень огорчен этой неудачей! Это показывает, до какого первобытного состояния мы дошли, что даже вопрос о жалком кусочке пищи может затемнить рассудок. Запасы у нас уже пришли к концу, но мы рассчитываем найти все на складе у Утеса и потому сегодня поели в волю. Если не найдем склада, тогда все пропало.

Снегозащитные очки