Предисловие. Рождение мечты

 Всем, кто верил в эту затею. 
 Моей семье и моим друзьям по Великому Северу

В одиннадцать лет, еще в отряде юных скаутов, я интересовался природой и способами ее покорения. Я уже умел добывать огонь, выпекать хлеб, строить шалаши, вязать узлы. Освоил принципы плавания под парусами, делал зарисовки «корабля прерий» в блокноте...^*

^* (Там были также четыре странички о языке индейцев племени оджибуэй, которых, по странному совпадению, я встретил во время своей первой экспедиции на Великий Север. - Прим. авт.)

Это впоследствии и определило маршруты моих экспедиций далеко на Север.

Любовь к жизни на природе, способность переносить трудности дисциплинировали меня физически, и я научился владеть всевозможными техническими средствами. Занятия спортом развили мои мышцы и закалили волю. Посвятив себя в основном парусному и лыжному спорту, я не пренебрегал технической стороной дела. Вполне естественно, что я поставил перед собой задачу приобрести профессию, отвечающую моим наклонностям, и после сдачи экзамена на степень бакалавра поступил, несмотря на серьезные возражения родителей, в Региональный центр физического и спортивного воспитания, чтобы совершенствовать свое мастерство. Военная служба, которую я проходил в парашютных частях, став затем офицером запаса, позволила мне повысить спортивную подготовку. Проведя несколько лет в двух марсельских лицеях в качестве преподавателя физкультуры, я поступил в управление департамента Вар инструктором по спорту на открытом воздухе, в частности по парусному. Выбор определили мои дипломы, но в еще большей степени -упорное стремление посвятить себя любимому делу. Ибо мной руководили не только любовь к природе, к борьбе с ее силами и к применяемой технике, но и стремление приобщить к этому детей.

Специалист по парусному и лыжному спорту, я стал мастером и в гребле на каноэ, и в велоспорте, и в верховой езде, ибо все эти занятия позволяли мне общаться с природой и не бояться уготовленных ею препятствий. Чтобы приобщить мальчишек к спорту, я прибегал ко всем этим видам: переход на лыжах через Альпы, велокросс через Шартрез и Веркор, спуск на каноэ по Ардешу и Роне, поездка верхом по Камаргу и возвращение в Тулон, мой опорный пункт,-к парусам!

Профессия инструктора по физкультуре долго и увлекала меня, и нравилась мне, и позволяла заниматься спортом на открытом воздухе. Но мало-помалу меня увлекли новые идеи. Создать центр, где детей учили бы любить природу, развивали способности, нужные всем, кто ей близок, и тем самым предоставить им возможность испытывать ни с чем не сравнимую радость, какую доставляют море, горы, реки и пустыни тем, кто сумел их покорить! И прежде всего мне хотелось развеять легенды о том, будто занятия парусным и лыжным спортом, плавание и даже альпинизм-удел лишь немногих избранных.

Чтобы основать такой центр, нужно было преодолеть немало препятствий, и прежде всего инерцию людей. Ведь в любом деле приходится сталкиваться с непониманием и недоброжелательством, если хотят сойти с торной тропы.

Для того чтобы меня поняли, чтобы различные учреждения, ведающие воспитанием молодежи и физкультурой на муниципальном, департаментском или общенациональном уровне, дали мне возможность претворить этот проект в жизнь, нужно было доказать, на что я способен, достичь того, о чем мечтал.

Мало-помалу я пришел к выводу, что необходимо поразить воображение соотечественников, доказав им, что мои мечты, которые многим из окружающих представляются бредовыми, вполне реальны и заслуживают того, чтобы их осуществить. Моей давней, почти с детских лет, мечтой было плавание во льдах. Впервые эта мысль зародилась у меня много лет назад, когда я увидел фотоснимок судна капитана Скотта с поднятыми белоснежными парусами, наполненными ветром. А позже, увидев на фотографиях Пьера Терраза в книге Фризон-Роша «Охотничьи народы Арктики» собак, запряженных веером в сани, которые они тащили по чрезвычайно неровному льду, я понял, что на полозьях можно передвигаться и не по горизонтальной поверхности.

Я тогда еще не знал, что эскимосы пользуются для этого парусом, подобным тому, какой применил Нансен, но быстро пришел к убеждению, что по полярным льдам можно путешествовать с помощью силы ветра. Сначала я намеревался приспособить для этого обыкновенную повозку, заменив колеса лыжами. Но, побывав в Берке, где можно было воочию наблюдать эволюцию этих средств передвижения на пляже, я понял, что требуется нечто более напоминающее морской корабль, и если действительно хотят проникнуть в пустыни, полярные или тропические, то необходим настоящий парусник. В моем случае предстоит не только добиться достаточной автономности путешествия, но и преодолевать трудности, связанные с полярным холодом и с неровной поверхностью льдин, которые громоздятся друг на друга или обрушиваются, а также решить такие вопросы, как скольжение, прочность, упругость и твердость используемых материалов, поднятие паруса, емкость рубки, где должны храниться запасы продовольствия и горючего.

В конечном счете свой буер я решил оснастить классическим парусом. При этом я исходил из того, что мне предстоит передвигаться по океану, хоть и замерзшему, и трудности, возникающие при преодолении неровностей его поверхности, можно уподобить трудностям преодоления встречных волн. Я представлял себе оснастку, как у однокорпусной лодки, как будто мне предстоит дрейфовать на ней. Надо развить ту ловкость движений, найти то устойчивое положение тела, которые присущи лишь морякам и совершенно необходимы для маневрирования. Что же касается автономности и жизнеобеспечения буера, то они аналогичны условиям одиночного плавания. Парусная яхта в полном смысле слова, но в сочетании со всеми преимуществами оснащения по последнему слову техники! Позднее я руководствовался этими принципами при создании колесного буера, с помощью которого можно покорить тропические пустыни.

То была эпоха колебаний во всех сферах, даже в Секретариате по делам молодежи и спорта. Я воспользовался переходным периодом, чтобы досконально изучить эту проблему и попытаться выяснить, каковы мои шансы в осуществлении новой идеи. Она могла быть признана актуальной лишь в том случае, если при ее оценке станут исходить из этических принципов. Как ни парадоксально, мой несколько критический взгляд на трудности путешествия и опасения, которыми я поделился с сотрудниками министерства просвещения, заставили их внимательно отнестись к моим планам.

Сомнения исчезли. Первоначальное исследование вопроса подтвердило мое убеждение в том, что по льду можно передвигаться под парусом. Мой проект становился все более четким, несмотря на общее предубеждение, которое несколько раздражало меня, но в конце концов я принял его как нечто неизбежно сопутствующее всякой созидательной работе. Я запасался спокойствием для предстоящих испытаний, которые будут нелегкими, пополнял свои знания, а вместе с ними пришли столь необходимые зрелость и уверенность в себе. Желание максимально упростить свой замысел, свести все к улучшению конструкции существующих буеров отнюдь не привело к разочарованию, а раззадорило меня. Право же, подзатыльники, которыми награждаешь себя сам, куда полезнее тех, которыми нас награждают другие!