Лос-Анджелес - Москва

Несмотря на неудачную попытку С. А. Леваневского перелететь через полюс, в США встретили его с интересом. Американские газеты писали, что Леваневский - опытный полярный летчик, доставивший с Чукотки на Аляску Джимми Маттерна. Его нынешний визит в США - часть плана по организации межконтинентального перелета через Северный полюс.

Ведущие авиационные фирмы предоставили ему возможность осмотреть заводы, встретиться с конструкторами. Леваневскому показали все лучшее, чем располагали тогда американцы. Но самолета для беспосадочного перелета между континентами он не нашел... Внимание его привлек новый гидросамолет фирмы "Волти". У машины был сильный мотор, хорошая средняя скорость, но небольшая дальность - всего 1600 километров. Удобная кабина, ряд новых приборов (хотя некоторые наши навигационные средства оказались лучше, например радиокомпас "Лира"), в пассажирском салоне тепло, не слышно шума. Такая машина очень бы пригодилась в Сибири и на Дальнем Востоке. Леваневский встретился с конструктором Жераром Волти и высказал пожелание, чтобы фирма сделала такой самолет в северном варианте и внесла конструктивные изменения: вместо двухлопастного установить трехлопастный винт, поставить антиобледенитель на винте, крыльях и хвосте, а главное, увеличить дальность полета. Леваневский рассказал конструктору, как быстрое обледенение во время перелета из Америки в Ванкарем настолько увеличило вес самолета, что пришлось снижаться и совершить вынужденную посадку.

Задача заинтересовала конструктора, и работа закипела. Ко всей аппаратуре предъявлялось требование безотказной работы в диапазоне температур от +25 до -50° . Удалось разместить добавочные бензобаки и удвоить дальность полета - до трех тысяч километров без посадки... Все делалось на глазах у экипажа.

Леваневский писал домой о том, что совместная работа с американскими авиастроителями идет успешно, что его очень интересует работа летчика-испытателя и, возможно, в будущем он займется испытаниями новых самолетов. Авиация бурно развивается, и нам никак нельзя отставать. Жаловался Сигизмунд Александрович на вездесущих репортеров: только прилетишь в какой-нибудь город, репортеры окружают прямо в порту, требуют интервью, автограф, фотографируют.

Вот одно из сохранившихся писем:

"16 июня. Лос-Анджелес. Дорогая Наташенька!

Вот уже третий день в Лос-Анджелесе... Охотно согласился бы сменить в настоящее время свой прекрасный номер в отеле на побережье нашей Чукотки со спальным мешком. Характерно, что реакционная печать и та хорошо отзывается о нашей совместной работе, а поскольку я являюсь представителем государства, ясно, что это способствует трезвому пониманию советских людей. Это меня радует. Привет всем. Сигизмунд".

Из Москвы для самолета привезли несколько советских приборов. Когда самолет был собран, экипаж испытал его вместе с американскими коллегами и совершил несколько самостоятельных полетов. Оставив Левченко на заводе, Леваневский выехал в Вашингтон - нанести прощальные визиты военному и морскому министрам. Как раз в эти дни в США узнали о выдающемся достижении чкаловского экипажа - беспосадочном перелете из Москвы по северной трассе на советский Дальний Восток (посадка была совершена на острове Удд). Леваневский отправил друзьям поздравительную телеграмму. Всем стало ясно, что следующим шагом будет межконтинентальный перелет через полюс.

Министры США высоко оценивали достижения советской авиации и придавали большое значение готовящемуся перелету, который мог быть одним из вариантов будущей международной трассы, в частности между тихоокеанским побережьем из США и советским Дальним Востоком.

Из Чикаго в Вашингтон прилетел Джимми Маттерн, чтобы напутствовать советских летчиков. Он был заинтересован в их успехе: тогда ему легче было бы получить разрешение от американского правительства на межконтинентальный перелет в Советский Союз. Леваневский поблагодарил Маттерна за добрые пожелания и рассказал, что успешно прошел первый этап совместной работы - удалось найти дополнительные резервы и увеличить дальность полета, максимально уберечь самолет от обледенения. Теперь предстоял второй этап - испытания машины на неизвестной трассе.

Конструктор Жерар Волти высоко оценил совместную работу: "Мое сотрудничество с Леваневским и Левченко позволило мне составить новое представление о выдающихся качествах советской авиации, людях, обеспечивающих ее быстрое и мощное развитие. Американцы еще недостаточно осознали грандиозный прогресс конструкторской мысли, производства и авиационной техники в Советском Союзе, достигнутый в эти последние годы.

Деятели советской авиации, с которыми я имел дело, являются прекрасными представителями этого прогресса, понимающими с полуслова сложнейшие авиационные конструкторские проблемы. Мы не только знакомили их с нашей техникой, но за время их пребывания здесь сами заимствовали у них много новых ценных для развития авиации идей".

Перед отлетом из Лос-Анджелеса советский экипаж дал обед в честь американских авиационных специалистов. После обеда Леваневский пригласил всех гостей в кинозал - здесь же, в отеле. Американцам показали две новые советские картины: "Подруги" и "Счастливая юность". Обе картины знакомили с современной жизнью Страны Советов, о которой многие имели смутное представление.

Леваневскому удалось договориться с американскими фирмами о продаже Советскому Союзу трех самых современных летающих лодок, которые будут построены в 1937 году и доставлены на пароходе в Ленинград. Эти самолеты должны поступить в распоряжение Главсевморпути и работать на Крайнем Севере.

По просьбе редакции газеты "Правда" С. А. Леваневский написал статью, в которой говорилось о том, какой большой интерес проявляет американская общественность к перелету.

Тут же сообщалось, что американское правительство сделало все, чтобы его обеспечить. Экипаж не собирается ставить никаких рекордов. Цель перелета - изучение аэрологических условий в высоких широтах. Этим и будет определяться маршрут.

В И часов утра 5 августа 1936 года был назначен старт из Лос-Анджелеса. С утра на берегу бухты собрались жители города, газетчики и фотокорреспонденты, представители фирмы "Волти".

Леваневский спокойно сидел на берегу, курил в тени и, казалось, совсем не думал о том, что предстоят серьезные испытания, - ведь трасса в северной части совсем необлетана. Кинооператор фирмы "Парамоунт ньюс" готовился с берега отснять старт, а его коллега уже сидел в специально арендованном самолете и должен был снимать в параллельном полете. Пилот кончил курить, встал и пошел к самолету. Надел свой комбинезон и спросил у Виктора Левченко:

- Все готово?

- Все ол-райт!

- Отдать концы...

Буксир отвел самолет на середину бухты, к месту старта. Собравшиеся не успели опомниться, как самолет взлетел, сделал приветственный круг и лег курсом на Сан-Франциско. Над океаном клубился туман. Пилот поднялся над облаками и, не видя ни моря, ни берегов, уверенно шел по радиомаяку.

В Сан-Франциско экипаж встречали торжественно. Городские власти устроили банкет, на котором присутствовали представители гражданских и военных властей, видные общественные деятели, журналисты. Многие принесли с собой карты и, слушая Леваневского, вычерчивали предстоящий маршрут.

Ровно год назад, 5 августа 1935 года, Леваневского, Левченко и Байдукова ждали именно здесь, в Сан-Франциско. Двое из этого экипажа были теперь среди участников банкета - скромные, немногословные.

Путь по этому маршруту - вдоль тихоокеанского побережья США из Сан-Франциско до Москвы насчитывал около 18 тысяч километров. Если лететь через Атлантический океан, надо преодолеть 14 тысяч километров. А самый короткий маршрут через Северный полюс - всего 9605 километров. Но полюс пока оставался неосвоенным.

Утром следующего дня, несмотря на дождливую и туманную погоду, Леваневский и Левченко полетели дальше на Север. Благополучно сев в Сиэтле, они заправили машину и взлетели, намереваясь перелететь в Джуно (Аляска). Усиливалась облачность, в океане начинался шторм. Пилот то поднимал машину вверх над облаками, то опускался к самому морю и шел бреющим полетом. Так продолжалось уже несколько часов. Надвигалась темнота.

- Дальше полетим или вернемся? - спросил Левченко у командира.

Леваневский решил садиться под берегом, где можно переждать шторм. Только бы туман не стоял до самой воды. Начали снижаться. В разрывах облаков появились скалистые берега.

- Где мы?

- Остров Гуз-Айленд, - уверенно ответил штурман.

Здесь, возле Гуз-Айленда - а это действительно оказался он, - самолет выдержал первое серьезное испытание: посадку на штормящее море. Командиру удалось удержать машину на волнах, развернуться и зарулить в тихое ущелье. Выключили мотор, бросили якорь и прислушались: шумно ударяли волны по скалам, закрывавшим вход в ущелье.

Туман заполнил все пространство. Забарабанил дождь по самолету. Остров был необитаем... Быстро наступила темнота. По движению воды под самолетом летчики поняли, что начался прилив и машину может потащить на скалы. Спрыгнув в холодную воду, они прикрепили к самолету канат и, как бурлаки, потянули его в безопасное место. Очень хотелось нарубить дров, зажечь костер и обсушиться, но самолет могло оторвать в любой момент. Наконец вода ушла совсем: отлив.

Быстро разожгли костерчик. Пошли на поиски пресной воды - так хотелось горячего чайку!

Прошло несколько часов. Солнце иногда прорывалось сквозь туман. Прилив не оправдал ожиданий. Только на мгновение приподнялись поплавки, и вода ушла. Наконец вечером вода подхватила самолет, Леваневский вырулил в открытое пространство и взлетел. Курс - на селение Свенсон-бей.

Чем ближе к селению, тем сильнее шел дождь, который во время посадки перешел в ливень. Последние пять миль до поселка Леваневский рулил по воде. Но никто не вышел навстречу. Дома были темными, безжизненными. Через час к самолету подошел катер. Хозяин его сообщил, что когда-то здесь разрабатывались рудные копи, потом все уехали. На острове остался он с братом.

Летчики поужинали с островитянами, передохнули и полетели в Джуно. Там была мощная радиостанция, служившая радиомаяком, и Леваневский с помощью радиокомпаса привел машину к этому городу - центру Аляски. Здесь пилоты впервые увидели настоящих золотоискателей, о которых раньше читали только в книгах Джека Лондона.

Из Фэрбенкса, пункта следующей остановки, прислали радиограмму: советовали садиться не у самого города, а на озере Гардинг, в 80 километрах от города. Когда самолет совершил посадку, экипаж встретили местные жители и мэр Фэрбенкса господин Коллоинс. Он "категорически" потребовал, чтобы летчики посетили город.

Еще в 1933 году, после полета с Маттерном в США, Леваневского избрали почетным членом "Клуба полярных летчиков" города Фэрбенкса. А в 1934 году Леваневский опять был несколько дней в городе в связи с перелетом к челюскинцам. Поэтому его знали многие жители и обязательно хотели с ним встретиться^*.

^* (Этот визит в Фэрбенкс состоялся 12 августа 1936 года, ровно за год до старта экипажа Леваневского из Москвы через Северный полюс с первой посадкой в Фэрбенксе.)

Жители устроили советским летчикам восторженную встречу: городская газета вышла с портретом Леваневского и описанием его перелетов. Оба кавалера ордена Ленина - челюскинцы Билл Лавери и Клайд Армистед провели несколько часов с экипажем. День пребывания в Фэрбенксе закончился приемом в честь советских летчиков, устроенным торговой палатой. Особый успех вызвал тост С. А. Леваневского - за процветание города, чтобы возник здесь международный аэропорт и регулярно совершали посадки самолеты на международной авиалинии Москва - Северный полюс - Нью-Йорк...

На исходе дня известный пилот Аляски Джо Кроссон доставил советских летчиков к их самолету.

Следующая посадка в Номе - маленьком городке на берегу Тихого океана. Здесь они впервые познакомились с американским гостеприимством в 1933 году, когда доставили Маттерна, и в 1934 году перед отлетом к челюскинцам. Здесь нетерпеливо ждал улучшения погоды Леваневский. Теперь в Номе стоял густой туман. Леваневский решил остаться в самолете, а в город поехал один Левченко. Возвращаясь из города, он долго не мог найти в бухте самолет.

Утром в надежде, что туман начнет рассеиваться, экипаж предпринял отчаянную попытку перелететь на Чукотку. Но по пути туман все усиливался, пришлось вернуться и сесть возле селения Тейлор. Когда-то на дирижабле "Норге" во время полюсного перелета здесь садились Р. Амундсен и У. Нобиле.

Экипаж решил 14 августа вылететь домой при любой погоде. С утра стоял туман. Американские радиостанции передавали: "Погода нелетная". Но взлетели, подошли к району, где должны быть острова Диомида - Большой и Малый. Все в тумане, но ориентир есть - сквозь облака чернели скалистые вершины. Пролетев рассчитанное время, Леваневский посмотрел на штурмана. Тот незамедлительно ответил:

- Под нами - Уэлен.

Внизу - сплошная облачность. Пилот пробил один ярус облачности, и самолет очутился в "туннеле". В нижней части облачности мелькнул разрыв. Леваневский быстро развернулся и повел машину туда. Открылась коса Уэлена, домики и яранги. Сели в лагуне. К ним со всех ног бежали чукчи и зимовщики. Восторженная встреча, приветствия на русском языке - пилоты почувствовали себя почти как дома. Отсюда уже знакомая дорога на Москву. Следующая остановка - на мысе Шмидта. Здесь состоялась встреча с экипажем Героя Советского Союза В. С. Молокова, который совершал облет всего арктического побережья страны. Леваневского всегда привлекал немногословный, предельно собранный в работе Василий Сергеевич Молоков. В 1934 году судьба свела их на Чукотке во время спасения челюскинцев. И вот новая встреча. Василий Сергеевич с интересом осмотрел американский самолет: уютный девятиместный салон, просторную пилотскую кабину, новые приборы...

За три года на Чукотке многое изменилось. Открылись новые полярные станции. Появились мощные радиоцентры. Когда Левченко включил радио, целый "хор" северных радистов был готов передать сводку погоды, состояние аэродромов. Все запрашивали их местонахождение, принимали радиограммы с самолета. Арктика стала более обжитой. Пилоты не чувствовали себя одинокими. Если три года назад Леваневский иногда давал Виктору Левченко штурвал - учил искусству пилотирования, то теперь Виктор частенько подменял командира: прошлым летом он и штурман чкаловского экипажа Александр Беляков окончили качинскую школу пилотов и стали дипломированными летчиками. Для экипажей, готовящихся к сверхдальним перелетам, это большой выигрыш: появился запасной пилот, и командир мог позволить себе отдохнуть.

Сейчас за штурвалом Виктор, и можно поснимать арктические пейзажи 16-миллиметровой кинокамерой. Кинолюбительство стало серьезным увлечением Леваневского. Когда самолет приводнился на Енисее, в Красноярске, и начал подруливать к берегу, кинохроникеры с удивлением увидели командира с "кинамкой" в руках. Он тоже снимал встречу.

В Красноярске амфибию "переобули" с поплавков на колеса, и экипаж продолжил перелет в Москву. И вот наконец аэродром. Сверху видно, как к нему спешат "эмки", возле трибуны - большая группа встречающих.

- Кажется, Москва готовит нам парадную встречу, - заметил Леваневский, низко проходя над трибуной. Он разглядел руководителей правительства. Самолет мягко приземлился, и к нему подъехали несколько машин. Леваневский доложил о благополучном завершении перелета. Летчиков пригласили к трибуне. Сигизмунд Александрович увидел жену Наталью Александровну, дочь Нору и сына Владика. Он обнял их, подхватил сына и радостно сказал:

- Как ты вырос, Владик! Выступавшие на митинге отмечали большую победу советской авиации, проложившей новый воздушный путь из Америки в Советский Союз. Когда слово было предоставлено Герою Советского Союза Леваневскому, он снял шлем, отдал сыну и подошел к краю трибуны. От волнения несколько мгновений не мог начать говорить, потом сказал тихо:

- Машину посадил и голос посадил. Говорить трудновато...

Он откашлялся и продолжил:

- Товарищи, по той встрече, которую я вижу здесь, мы вместе с Левченко чувствуем, что сделали вроде что-то хорошее. И мы хотим посвятить наш труд, который мы вложили в процесс перелета, как и всю свою жизнь, нашему великому народу...

Собравшиеся приветствовали пилотов, их усадили в открытую машину, увитую цветами, и повезли в Москву.

Прислал приветственную телеграмму О. Ю. Шмидт, который находился на ледорезе "Литке" и осуществлял сквозной переход Северным морским путем: "Горячо приветствую Вас, дорогой друг, с окончанием замечательного перелета через три части света. Ваш перелет соединил через Арктику Америку, Азию и Европу и является блестящей подготовкой к осуществлению великой идеи трансарктической связи между материками. Ледорез "Литке", 11 сентября 1936 г., по радио".

От имени американского народа летчикам передал поздравление поверенный в делах США в СССР Лой Гендерсон:

"Среди многих сходных свойств народов США и СССР следует отметить уважение и восхищение перед героем, который, невзирая на личные лишения и опасности, методически открывает новые пути для прогресса человечества. Леваневский является одним из таких героев. Я убежден, и американский народ вместе со мной надеется, что разведанный им путь станет в дальнейшем не только мостом для соединения двух континентов, но и средством содействия дружбе между обоими великими народами".

...Леваневский, зная уровень развития советской и американской авиации, хотел соединить смелые идеи и замыслы советских конструкторов с добротной американской технологией, высоким качеством изготовления. Он успешно развивал контакты и пользовался уважением авиационных специалистов обеих стран. Для него перелет через полюс вновь встал в повестку дня...

В это время началась практическая подготовка к броску в район Северного полюса. Четыре тяжелых четырехмоторных самолета должны доставить участников научно-исследовательской станции "Северный полюс" и необходимый груз на дрейфующий лед. Готовилась уникальная экспедиция. Руководил ею академик О. Ю. Шмидт. Командирами кораблей назначили М. В. Водопьянова (флагман), В. С. Молокова, А. Д. Алексеева. Предполагалось, что четвертый экипаж возглавит С. А. Леваневский, но вскоре он получил разрешение правительства на перелет из СССР в США, поэтому вместо С. А. Леваневского командиром стал известный дальневосточный летчик И. П. Мазурук.

Для полюсной экспедиции были выбраны туполевские машины АНТ-6. Они не могли совершать беспосадочные полеты к полюсу, поэтому были тщательно подготовлены промежуточные аэропорты.

21 мая 1937 года флагманский самолет Водопьянова успешно приледнился в районе Северного полюса. Вскоре туда прилетели остальные самолеты экспедиции. Метеоролог Е. К. Федоров сообщил, какая погода в этой точке планеты. В газетах всего мира замелькало новое слово - "папанинцы".

С этого дня начался заключительный этап подготовки межконтинентальных перелетов экипажей Чкалова, Громова и Леваневского.

Конечно, АНТ-25 был выдающимся самолетом для своего времени. Такой дальности полета не было ни у американских, ни у европейских машин. Но он почти не брал груза и не мог перевозить пассажиров.

Перед Леваневским со всей остротой встал вопрос: на чем лететь через Северный полюс? И в США, и в СССР полным ходом шли работы по созданию тяжелых четырехмоторных самолетов, способных перевозить грузы на большие расстояния. А для освоения удаленных и труднодоступных районов нужны именно такие машины. Эту задачу пытались решить несколько конструкторских бюро. Одно из них возглавлял профессор В. Ф. Болховитинов.

В 30-е годы Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского располагала высококвалифицированными учеными и инженерами, которые могли решать насущные задачи самолетостроения с учетом самых современных достижений. По их мнению, серийный самолет АНТ-6 можно было значительно улучшить по аэродинамическим и прочностным качествам. Завод, выпускавший эти самолеты, был заинтересован в такой работе, и группа специалистов академии (около 20 человек) во главе с талантливым конструктором, начальником кафедры дипломного проектирования В. Ф. Болховитиновым составила ядро нового заводского конструкторского бюро. Фактически КБ сконструировало совсем новый самолет. Его покрыли гладкой обшивкой из алюминиевых листов (вместо гофрированных), сконструировали полуубирающиеся шасси - "штаны" - это сразу увеличило дальность и высоту полета. Построили фюзеляж более современный и прочный. Новыми у самолета были закрытые фонари кабины и щитки - приспособления для уменьшения посадочной скорости.

"Птенец" Болховитинова имел гигантские размеры: 40-метровый размах крыльев, площадь крыла - более 230 квадратных метров. Четыре мотора развивали мощность по 850 л. с. каждый. Самолет поднимал 5, 10, 12 тонн, и это - не предел.