К читателям

Севастополь, 1928 год, осень.

Я - курсант школы морских летчиков. Только что окончил Ленинградскую военно-теоретическую летную школу. Там мы на экзамене имитировали взлет: на самолете с подрезанными крыльями совершали разбег. Тех, кто вилял или сбивался, нещадно отчисляли. Из 20 человек в группе к концу экзамена осталось 13.

С. А. Леваневский - полярный летчик

В Севастополе я должен был практически научиться летать. Там и произошла моя встреча с С. А. Леваневским. Все мы, 19-20-летние учлеты (ученики летчика), смотрели на своих инструкторов В. Молокова, М. Линделя, С. Леваневского как на "богов".

Непосредственно нашу группу готовил Сигизмунд Александрович - высокий, голубоглазый, немногословный человек. У него был внимательный, пристальный взгляд. Как будто спрашивал тебя: "Ну что ты за человек? Что у тебя за душой?"

Строгость Сигизмунда Александровича для нас оказалась чрезвычайно полезной: ведь мы пришли в авиацию, где необходимо безукоризненно владеть собой и назубок знать технику. Он пользовался непререкаемым авторитетом, и некоторые ребята пытались подражать ему во всем, даже перенимали походку...

К нам он относился очень внимательно, учил без крика, нравоучений, показывал, как исправить ошибку. У меня была хорошая память и координация, поэтому я редко ошибался. Хорошо помню свой первый полет. К кабине привязали красные флажки - это означало, что Леваневский разрешил мне вылететь самостоятельно. Я вырулил к старту и поднял руку. Сигнальщик дал "добро", - поднял желтый флаг. Я разогнал самолет, оторвался от воды, набрал высоту, сделал круг и приводнился. Все произошло нормально, но слишком быстро. Совершенно автоматически я поднял руку. Смотрю: желтый флаг полез вверх. Рейд большой, но никто в этот момент к взлету не готовился. А может, Леваневский разрешил мне еще раз слетать? Недолго думая, я полетел еще раз. Опять все нормально. Передал машину следующему счастливчику и направился к Леваневскому. Тот очень удивился, как это я ухитрился слетать дважды, поздравил меня с первым самостоятельным вылетом и был очень доволен, что все прошло без приключений...

Леваневский окончил эту школу на два года раньше нас, но ему уже было 26 лет, он участвовал в революции, гражданской войне, испытал голод, лишения, смертельную опасность, имел ранения. Как-то рассказывал, что в 17 лет командовал батальоном...

Летал он красиво, грамотно, полеты любил до самозабвения. Технику знал досконально и требовал того же от нас. Нам с ним всегда было интересно. После окончания летной школы я тоже работал инструктором, а с 1932 года летал на дальневосточных линиях Хабаровск - Сахалин, Хабаровск - Камчатка, Хабаровск - Владивосток. Через год я встретился со своим учителем в Хабаровске. Леваневскому было поручено перегнать летающую лодку "Дорнье-Валь" из Севастополя в Хабаровск. Когда он прилетел, отправился ночевать ко мне и был моим гостем. На следующий день получил правительственную телеграмму, предписывающую срочно вылететь на Чукотку, разыскать американского летчика Джимми Маттерна, который совершил кругосветный перелет и разбил машину возле Анадыря, но сам остался в живых. Нужно было доставить его в США.

С. А. Леваневский спешно собрался лететь. В экипаже появился штурман Виктор Левченко, и мы втроем обсуждали, как им лететь в Анадырь. Мы знали, что Маттерн полетел кратчайшим путем над необитаемой тундрой на своей машине. Командира особенно привлекала возможность пролететь по тому же маршруту, чтобы доказать - такой перелет вполне возможен. У него наверняка была первооткрывательская жилка...

Экипаж Леваневского успешно доставил Маттерна в Ном, возвратился на Чукотку и обслуживал транспортные суда ледовой разведкой на Северном морском пути.

А через полгода мы снова встретились на Чукотке: судьба подарила счастье участвовать в спасении челюскинцев. Так уж получилось, что после моего полета, когда удалось вывезти всех десятерых женщин и двух детей, вторым летчиком в небе Чукотки оказался С. А. Леваневский.

Он на специально купленной американской машине вылетел из Нома, должен был сесть в Ванкареме, заправиться горючим и следовать в лагерь Шмидта. Однако под Ванкаремом самолет попал в сильнейшую пургу, обледенел, и пилот совершил вынужденную посадку, едва не поплатившись собственной жизнью.

Но зато ОЙ доставил опытного полярника Г. А. Ушакова, который четко организовал спасательные работы. Помню, кто-то тогда невесело пошутил: к лагерю Шмидта и лагерю Ляпидевского (из-за аварии мотора я совершил вынужденную посадку и ждал запасных частей, которые обещал доставить - и доставил - дядя Вася - так мы все звали В. С. Молокова, учителя моего учителя) прибавился лагерь Леваневского.

Конечно, Сигизмунд Александрович очень переживал, что не спас ни одного челюскинца. Но именно тогда он задумал полет в Америку через полюс и вскоре после возвращения в Москву энергично начал добиваться его осуществления. Когда уже формировали экипаж, Леваневский предложил мне лететь с ним. Я с сожалением вынужден был отказаться, потому что только начал учиться в Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского и боялся отстать от курса. Когда я принимаю решение, то думаю только о том, как его выполнить. А учеба в академии для всех нас была самой великой мечтой и целью...

В 1936 году Леваневский со своим постоянным штурманом Левченко совершил очень трудный многодневный перелет из США через Берингов пролив, Чукотку, Сибирь в Москву на американском гидросамолете "Волти". Это было серьезным испытанием для американской машины и для советского экипажа.

После этого успешного перелета Леваневский еще больше укрепился в своей заветной мечте - соединить континенты воздушным мостом через полюс - кратчайшим путем!

К такому перелету готовились два экипажа - Чкалова и Громова, и самолеты у них были одномоторные - АНТ-25.

Четырехмоторный Н-209 еще испытывался, но он мог стать заметным самолетом своего времени: только во время испытательных полетов было установлено четыре мировых рекорда... В этой книге особенно подробно прослеживается последний полет Леваневского.

Автор книги известен мне как кинематографист и журналист. На мой взгляд, он строго документально, правдиво воссоздал образ Сигизмунда Александровича Леваневского. Автор проделал кропотливую и очень нужную работу по восстановлению одной из самых драматических страниц в истории трансполярных перелетов - последнего маршрута экипажа Леваневского на самолете Н-209... Некоторые говорили, что он поторопился с вылетом. Может быть, скептики были правы. Но всегда кто-то должен делать первый шаг!..

Мы всегда уважаем людей - первооткрывателей в своем деле, ставящих высокие и дерзкие цели, достижение которых служит прогрессу всего человечества.

Наш долг - воздать должное героическим авиаторам 30-х годов - пилоту Н. Кастанаеву, штурману В. Левченко, бортмеханикам Г. Побежимову и Н. Годовикову, радисту Н. Галковскому и их командиру С. Леваневскому, первым в нашей стране высказавшему замечательную идею межконтинентальных перелетов через Северный полюс.

Герой Советского Союза А. В. Ляпидевский