Поиск

14 марта настроение у Палыча испортилось. В этот день он впервые вылетел на Ан-2 в Ледовитый океан. Началась обычная работа, которой Илья Павлович Романов занимается каждую весну вот уже много лет, - съемка Ледовитого океана. "Аннушки" садятся туда, где еще никогда не бывали ученые, - на дрейфующие льды в десятки точек океана. Каждая посадка - риск. Кто может гарантировать, что льдина выдержит, что не расколется она под лыжами самолета? Надеяться можно только на удачу и на собственный опыт. Но в 1981 году помимо этой работы было у Романова еще одно задание: найти льдину для новой дрейфующей станции - "Северный полюс-25".

Вот как раз поэтому у Палыча и было отвратительное настроение. Он смотрел на льды, плывущие под крылом, и эти льды ввергали его в тоску. Это были не громадные заснеженные поля - ровные и гладкие, а торосы, ропаки, осколки ледяных полей, нескончаемые трещины. Здесь трудно найти ровное поле длиной хотя бы метров триста, пригодное для посадки "аннушки". В прошлом году здесь были поля - садись на них спокойно. К эта весна какая-то странная. В Арктике - "жара". Мороз всего 10-15 градусов. "Жара" эта может радовать только человека от Арктики далекого. Раз весной тепло - значит, нет погоды. Метет, облачность. Словом, не работа, а одна тоска. Нудно тянутся дни - все ждут погоду. Сколько дней пропало, пока отправились в первый полет.

Все как-то неудачно идет. То туманы, то сильные ветры. Да такие ветры, что на одной из льдин, куда еле-еле сели, палатку - чтоб не сорвало - пришлось привязывать к крыльям самолета. А вчера Палыч только спрыгнул на лед после посадки, как по пояс увяз в снегу - снег везде глубокий, мокрый.

- Палыч, ты поосторожней слезай, так все льдины переломаешь - некуда и сесть будет!

Это Шура Чирейкин все издевается над его весом. А сам Александр Вульфович с виду щупленький, роста маленького, но сколько лет они вместе работают, столько лет Палыч поражается: откуда столько силы в этом с виду хлипком человеке, откуда такая неутомимость.

Илья Палыч - сибиряк, грузный, громадный, плечи молотобойца. Чирейкин говорит, что, если Палыч забрался в самолет, все грузы выкидывай, и так уже загрузка выше нормы.

Илья Павлович Романов - один из самых опытных в Арктике ледовых разведчиков. И сколько судов провел он сквозь льды - не сосчитаешь.

В 1977 году кандидат географических наук Романов руководил научно-оперативной группой, которая помогла привести атомоход "Арктика" к Северному полюсу.

Все, кто участвовал в этом рейсе, говорят, что самыми напряженными были дни, когда "Арктика" подходила туда, где сходятся все земные меридианы. Надо было выйти точно на полюс, точно определиться, удостовериться, что атомоход находится не в пяти или даже двух милях от вершины нашей планеты, а в самом ее центре. Ну и, конечно, все волновались - каждому хотелось первым ступить на полюс.

Волновались все, кроме Романова. Этот человек на полюсе был десятки раз. И в том же 1977 году, только раньше - весной, в апреле, на Ли-2, вместе с Романовым и группой молодых ученых Арктического и антарктического института мы высадились в точке географического Северного полюса, чтобы провести наблюдения за течениями и льдами. И Романов, мастер на розыгрыши, все посмеивался над моими восторгами.

- Хочешь совершить кругосветное путешествие? Побегай вокруг меня.

А когда я уж больно ретиво прыгал с тороса на торос, Романов говорил:

- Учти - здесь вершина планеты. Упадешь - далеко вниз покатишься.

Те из нас, кто на полюсе оказался впервые, вели себя словно щенки, которых пустили гулять без поводка.

Полюс! Представляете, сколько лет каждый из нас мечтал сюда попасть?!

Романов сделал все необходимые замеры льдов, забрался в Ли-2, налил себе чаю, отломил добрую половину батона и сел подкрепляться. Нам казалось, что в сей торжественный миг он, как самый старший и самый опытный, должен откупорить бутылку шампанского, поднять тост. А он ел батон, попивая из огромной кружки чай.

- Ну ладно, ребятки, поехали домой, - сказал Палыч, прикончив батон.

Для Романова пройтись по полюсу все равно, что для ленинградца - по Невскому проспекту.

Илья Павлович был одним из тех, кто доставил на полюс древко флага Седова - флага, который старший лейтенант русского флота хотел поднять на полюсе еще в начале века. За проводку "Арктики" к полюсу Романов награжден орденом Ленина.

Больше тридцати лет работает Илья Павлович Романов в Арктике. Зимовал на Диксоне, был начальником дрейфующих станций "Северный полюс", возглавлял самую крупную экспедицию в Арктике - "Север".

Станции, на которых он работал - СП-8, СП-14, - были оборудованы на льдинах. Сейчас, пролетая над этим бесконечным месивом, плывущим под "аннушкой", он почему-то вспомнил, как давило "восьмерку", как трещины прошивали аэродром "четырнадцатой" и самую тяжелую работу - строительство взлетной полосы - приходилось начинать заново.

Романов знает: хуже нет - зимовать на льдине.

Отвыкли полярники за последние годы от льдин. Везло - находили прочную "землю", громадный ледяной остров, на котором люди чувствуют себя довольно спокойно, если можно чувствовать себя спокойно на айсберге. И уже кажутся такими далекими времена, когда под крышей домика висела на веревочке гайка и спали не раздеваясь. Как только начинала раскачиваться гайка, вскакивали: опять раскололась льдина и все - домики, склад с продовольствием, дизельную - надо перетаскивать на новое место.

Каньон на ледяном острове

На ледяных островах таких тревог нет. Домики на полозьях уже накрепко вмерзли в лед, и никого это не волнует. Живут люди, как на земле. СП-23, СП-24 - прекрасные станции на ледяных островах, не раз еще добрым словом вспомнят их полярники. А айсберг с СП-22 кружил по океану почти девять лет.

На СП-22 Илья Павлович Романов всегда прилетал с удовольствием. Любил он эту станцию не только потому, что она служила прекрасным пристанищем во время работы "прыгающих" отрядов, которые он возглавлял многие годы. Во время экспедиции 1973 года Илья Павлович Романов нашел айсберг для станции, срочно послал радиограмму в Ленинград, в институт - такие находки всегда ценятся. Нашел он айсберг почти одновременно с другим ледовым разведчиком - Василием Ивановичем Шильниковым. А на сей раз, видно, удача изменила Романову - нет прочной льдины для 25-й станции. Или Арктика решила, что надо полярникам вспомнить и жизнь старую, далекую, тревожную. Быть может, она уже кажется людям молодым невозвратным прошлым - жизнь на обыкновенном хрупком морском льду.

Сначала полярники даже не верили, что удачного пристанища для новой советской дрейфующей станции СП-25 в океане нет. Просили ледовых разведчиков: посмотрите внимательней, должен же быть где-нибудь остров, вы же находили айсберги в океане все последние годы. Но ледовые разведчики сокрушенно вздыхали: все облазили, нет островов, как в воду провалились. В Арктическом и антарктическом институте снова просматривали аэрофотоснимки, полученные с летающих над океаном самолетов. На приемлемом расстоянии от наших берегов одни ледяные поля, айсбергов нет. Может, где-нибудь у Канады или у Аляски они и плавают, но ведь невозможно высаживать СП за тысячи километров от наших берегов.

Так что ничего не поделаешь - надо станцию высаживать на льдину и надеяться на удачу.

Но подходящую льдину здесь тоже надо найти. Это тоже дело сложное.

Романов надеялся на удачу. К тому же теперь он полетит на поиски на Ил-14, это не "аннушка" - и обзор другой, и скорость другая.

27 марта Ил-14 взял курс с мыса Шмидта на север. Севернее острова Врангеля - район поиска. Это район, откуда начинали свой путь многие дрейфующие станции. Не может быть, чтобы там не было хоть одного пригодного для будущей СП поля.

Настроение у Романова все же было хорошее. Экипаж подобрался отличный. Командир, Лев Афанасьевич Вепрев, - один из самых опытных пилотов в Арктике. О Вепреве говорят: он раз взглянул на льдину - как сфотографировал. Штурман прекрасный - Владимир Арсланов, старший штурман авиаотряда. И Вепрев, и Арсланов участвовали в поисках ледяного острова для СП-24 и вместе с ледовым разведчиком Василием Ивановичем Шильниковым нашли айсберг. Летит и начальник экспедиции "Север" Сергей Кессель - хочет собственными глазами увидеть льдину, на которую ему предстоит высаживать станцию.

Все сулило удачу. И даже погода - только бы не сглазить - отличная.

Сначала долетели до острова Геральд, чтобы "привязаться" к нему и уже оттуда вести поиск.

Стали утюжить океан. Делали галсы километров по двадцать. На север - на юг, на север - на юг. Видели пригодные для станции ледяные поля. Встречались даже огромные поля - 15 на 15 километров. Но ведь надо еще, чтобы рядом был припай - молодой ровный лед, на котором можно строить аэродром. А все поля - словно кто назло обрубил.

Так и возвратились в тот день, ничего подходящего не обнаружив. Усталые, измотанные, десять часов налетали. Два дня Ил-14 прочесывал в Ледовитом океане огромный квадрат площадью 40 тысяч квадратных километров.

На третий день - удача. Романов увидел подходящее поле, площадью 10 на 12 километров. На глаз определил толщину - метра три. Да и припай шириной около двух километров. Ровненький, хоть сейчас на Ил-14 садись. Начальник экспедиции "Север" Сергей Кессель написал записку, вложил ее в вымпел и кинул вниз.

- Заметана льдина. Дело сделано.

Прямо с борта дали радиограммы на берег: готовьтесь к высадке новой станции. Координаты льдины - 74°45` северной широты и 176° восточной долготы.

Решили назавтра высаживаться.

Но на следующий день станцию не высадили - не было погоды. Вылететь удалось только через два дня. Вылетели, хотя видимость была неважной и поиски "заметанной" льдины явно будут сложны.

С берега пошли три "аннушки". На одной - лишь горючее, ведь до отмеченной льдины километров семьсот. Посреди пути Ан-2 сядут на лед, одна "аннушка" дозаправит две другие и уйдет обратно, а две полетят вперед с первым, самым необходимым грузом - небольшим запасом продовольствия, радиостанцией. Они высадят первый десант - группу руководителя полетов и радиста будущей станции Геннадия Михайлова.

Одновременно поднялся в воздух Ил-14. Он должен долететь до выбранной льдины и "навести" на себя "аннушек".

Ан-2 уже сидели на льду океана, в 530 километрах от берега. Но с самолета-разведчика передавали только одно слово: "Ищем". Время шло, люди на льдине начинали замерзать, но ничего утешительного разведчик сказать не мог.

Видимость отвратительная, облачность низкая. Бесконечные снежные заряды. К тому же сильный дрейф, льдину могло унести бог знает куда. Сначала делали галсы каждые пять километров, потом - каждые два. Снижались до ста метров. Никакого толку.

Поле с вымпелом как в воду кануло. Прочесывали квадрат за квадратом, а его нет и нет. Уже кончалось горючее, надо возвращаться. Ил-14 пролетел над лагерем, где стояли Ан-2, скинул палатку, баллон с газом и ушел на берег. Люди остались ночевать на льду.

Утром Ил-14 снова вылетел на поиски. И утюжил, утюжил океан - кажется, каждый метр льда просмотрели в огромном квадрате. (Потом оказалось, что дрейф в этом районе действительно сильнейший - за первые дни станция СП-25 прошла 110 километров.)

Все вернулись на берег. Сидели на берегу океана и ждали погоды. В район, где велись поиски, как раз пришел циклон.

Вновь на поиски Романов вылетел только 7 апреля. И то ли повезло, то ли просто Арктике надоело испытывать терпение и нервы множества людей, но в тот же день удалось найти подходящую льдину. Хорошее поле - 8,5 на 6,5 километров, припай рядом нормальный. Словом, то, что надо.

Решили застолбить льдину основательней. На борту была припасена оранжевая краска, ее налили в три полиэтиленовых мешка и сбросили на поле. На снегу остались громадные яркие пятна.

На следующий день снова вышли "аннушки". Снова сели на полпути. Снова стали ждать, когда разведчик даст "добро" на вылет. Видимость была хорошая. И почти сразу же Романов сообщил с Ил-14: нашли, вылетайте. И кружили над льдиной, пока не подошли Ан-2 с первым десантом.

8 апреля 1981 года первая четверка высадилась. Поставили палатку. Работали без отдыха - ровняли полосу, чтобы принять первый Ил-14: заделывали трещины, сгребали снег, ведь он мог скрыть от глаз трещину. И на следующий день аэродром начал действовать. А значит, началась жизнь на будущей станции.

Палыч был доволен: станция высажена. Хоть с приключениями, но высажена. Еще одна станция, для которой он нашел пристанище в океане.