Бородачи возвращаются на родину (Успенский Савва Михайлович)

Родился в 1920 г. Доктор биологических наук. Заведующий сектором охраны природы Арктики Центральной лаборатории охраны природы Арктики Министерства сельского хозяйства СССР. Участник множества арктических экспедиций. Автор нескольких монографий, научных и научно-популярных книг, многих журнальных статей, очерков. Член редсовета издательства "Мысль" и член редколлегий сборников "Полярный круг" и "На суше и на Море". Живет в Москве.

Таймырская речка Бикада ничем особенно не примечательна, таких здесь много. Тем не менее в сентябре 1974 г. о Бикаде заговорили и в Хатанге, и в Норильске; это слово со значением произносилось в московских учреждениях. На Бикаду потянулись "Аннушки" и вертолеты с металлической сеткой, трубами, сеном и, конечно, с людьми. Здесь, в глубине Таймырского полуострова, должно было обосноваться первое в СССР стадо овцебыков. Переселенцы уже летели из Канадской Арктики, с острова Бэнкса. И теперь охотоведы и зоотехники, строители и механики готовились к встрече их: строили вольеры, жилой дом, склад, гараж - все, что необходимо для жизни в тундре и овцебыкам, и людям.

Животное это поистине удивительное. Специалисты долгое время даже не могли найти ему место в ряду парнокопытных млекопитающих. В каком соседстве должен он находиться? Кто его ближайшие родственники?

Внешне он больше похож на быка (или корову). Бывает, что овцебыки присоединяются к стадам домашних коров, и животные, находя что-то родственное между собой, дружно пасутся вместе. Однако во время бега - кроме галопа при таких коротких ногах, конечно, другой аллюр невозможен - животные больше напоминают овец. Новорожденный теленок блеет почти так же, как ягненок. Взрослые быки в брачное время издают низкий утробный рык, похожий на львиный.

На вопрос: "Кто же он?" - зоологи смогли ответить только недавно. Оказалось, что овцебык все-таки стоит ближе к козлам и баранам (или козам и овцам). А его ближайший родственник отыскался, как ни странно, в тропиках. Им оказался ни на кого не похожий такин - и не козел, и не антилопа - обитатель горных лесов Индии, Бирмы и некоторых других стран Юго-Восточной Азии.

Его научное латинское имя Ovibos moschatus - овцебык мускусный. Поэтому и по-русски животное называют то овцебыком, то мускусным быком. Первое название, если не быть формалистом, еще как-то соответствует действительности. Второе же лишь сбивает с толку. Никаких особых мускусных желез у него нет, и ему, следовательно, не свойствен какой-либо специфический запах. По-эскимосски овцебык зовется "умингмак", что значит "бородатый" или "бородач", и это название, наверное, самое удачное.

История овцебыков богата событиями. Когда-то они обитали только в Старом Свете. Вместе с ледниками распространялись до юга Западной Европы - нынешней Франции, Англии, заселяли большую часть территории нашей страны. Перешеек, бывший некогда на месте Берингова пролива, послужил им мостом для перехода в Северную Америку. Здесь они тоже широко распространились - почти до юга современных Соединенных Штатов, они проникли и в Гренландию.

Менялся климат, отступали к северу ледники, оставалось все меньше земель, пригодных для жизни овцебыков. Животные исчезали - тому немало способствовал и человек. Нет сомнений, что наш далекий предок ценил и вкус мяса, и превосходные качества их шкур, тем более что добывать эту дичь было проще простого. Они в состоянии защищаться, увы, только от четвероногих хищников.

В первую очередь стада их исчезли на своей исконной родине - в Евразии. На Таймырском полуострове был найден череп животного, пробитый пулей еще при его жизни (охотник, следовательно, был оснащен огнестрельным оружием). Отсюда можно заключить, что эти спутники и современники мамонта жили на Таймыре всего двести - триста лет назад. Именно к такому выводу пришел известный советский зоолог и палеонтолог Н. К. Верещагин. Еще позже, менее ста лет назад, овцебыки исчезли на Аляске. Известно не только место, где паслось последнее стадо, но и имена истребивших его охотников. Это были двое белых скупщиков пушнины. Никакими другими подвигами они себя не прославили и вряд ли предполагали сами, что таким путем "войдут в историю".

Сильно сократилась численность овцебыков и в Канаде - и не удивительно. Только "Компания Гудзонова залива" с 1862 по 1916 г. скупила больше 15 тысяч шкур этих зверей. К началу нашего столетия овцебыки сохранились лишь на северо-востоке Канады и востоке Гренландии; общая численность их здесь была близка к 20 тысячам.

По поверьям аляскинских эскимосов, животные до последнего времени продолжали жить и здесь - они лишь вознеслись на небо и стали недоступными для нагрешивших охотников. Но теперь овцебыки вернулись на Аляску и, конечно, не с небес. В 1930 г. три десятка телят, пойманных в Гренландии, поселили в вольерах, невдалеке от города Фербенкса. Впрочем, путь их сюда был непростым.

Телят погрузили на пароход и вначале привезли в Норвегию. Затем опять на пароходе переправили в Нью-Йорк. Потом на поезде овцебыки пересекли Северную Америку и приехали в Сиэтл. Дальше переселенцы добирались морем, потом опять по суше и только тогда (но не все - часть погибла в дороге) достигли приготовленных для них помещений.

Вначале их поселили здесь, на поляне, среди настоящего высокоствольного леса. Но, несмотря на столь необычные условия, животные прижились, в стаде каждый год появлялись новорожденные. Численность, однако, не росла, и главным виновником тому были медведи, которые высоко оценили новый вид добычи.

Пять лет спустя три десятка овцебыков - все, что оставалось в вольерах около Фербенкса, - снова были переселены. Теперь на остров Нунивак, расположенный в Беринговом море. Это был период сильного потепления Арктики, трудное для новоселов время. Зимой часто случались гололедицы, выпадали глубокие снега, но все же дела здесь пошли гораздо лучше. В 1939 г. на острове жили уже 50 овцебыков, в 1959 г. - 200, а в 1969 г. - 800. В последние годы животных отсюда стали перевозить обратно на материк, и они здесь успешно приживаются. Впрочем, это не первый опыт переселения овцебыков. Еще в начале текущего столетия их пытались акклиматизировать в Швеции и Исландии, однако животные не смогли приспособиться к тамошнему климату - теплым и сырым зимам - и погибали. Удачнее оказались попытки выпуска овцебыков на севере Скандинавского полуострова (в Норвегии) и особенно на островах Шпицбергена.

В общем бородачи показали себя очень прочными животными. Выяснилось, что им нипочем сильные морозы, но при необходимости они мирятся и с жарой (неплохо живут и даже размножаются во многих зоопарках, в том числе в Берлине и в Москве). Однако влажный климат для них губителен - они часто заболевают воспалением легких. Кроме того, мягкие зимы обычно означают оттепели и гололедицы, глубокие снега. В таких условиях овцебыкам трудно добывать корм, они голодают, перестают размножаться, а то и гибнут от истощения.

Зимой бородачи предпочитают держаться на плато и склонах гор, откуда снег сдувается ветром, обнажая участки со скудной растительностью, или слой снега на которых достаточно тонок для того, чтобы животные могли добывать (копытить) себе корм. Весной, по мере того как стаивает снег, а также летом и осенью они придерживаются участков с наиболее богатой растительностью - речных долин и сравнительно низких участков тундры.

Характерная черта его образа жизни - относительная оседлость. Бывает, что стадо проводит и год, и два в одной и той же долине, на одном и том же склоне. Возможность же овцебыка жить продолжительное время на сравнительно небольшой площади определяется очень интересной экологической особенностью животного - способностью исключительно полно использовать для питания окружающую растительность, как бы скудна она ни была.

Питаются они в основном листьями и побегами многочисленных разновидностей полярных ив, осоками, злаками, арктическим разнотравьем - остролодочником, астрагалами, мытниками. Поедают иногда лишайники и мхи.

Овцебыки живут стадами. Летом обычно преобладают большие группы, состоящие из самок и молодняка, отдельно взрослых быков и быков-одиночек. В период спаривания, в августе-сентябре, формируются гаремы из быка и десяти, а иногда и больше самок. Зимой самцы и самки, взрослые и молодые животные объединяются, и тогда стада их достигают наибольшей величины - иногда 100 и больше голов.

Мужают бородачи сравнительно поздно - чаще лишь на четвертый год. Во время брачного сезона самцы ожесточенно дерутся между собой, разбегаясь и сталкиваясь рогами, как это делают бараны. В апреле или мае самка приносит теленка, как правило, она кормит его молоком больше года и поэтому размножается не ежегодно. Плодовитость бородачей, следовательно, невысока. Интересно, что животные, обитающие в Субарктике и Арктике, сильно различаются своими биологическими показателями. Первые начинают размножаться уже в трехлетнем возрасте, причем коровы нередко телятся ежегодно. Если в Арктике стада могут увеличиваться в год на 10%, то в Субарктике - на 25 %.

Стадо приготовилось к обороне (Аляска. Фото автора)

Опыты переселения овцебыков преследовали прежде всего практические цели. Бородачи, как мы видели, очень неприхотливы к кормам, хорошо переносят невзгоды арктического климата и поэтому в состоянии обитать на самых северных участках полярной суши, даже там, где уже не могут жить северные олени. Их практически оседлые стада могут быть постоянно в поле зрения человека. Не известны случаи массовой гибели животных от каких-либо болезней. Они не конкурируют из-за кормов с северными оленями. Им не страшны даже волки. При нападениях хищников стадо занимает "круговую оборону" - образует круг, внутри которого оказываются телята и коровы, а снаружи взрослые быки, вооруженные мощными и острыми рогами.

Что же может получить человек от овцебыка? Мясо похоже на говядину, но гораздо нежнее и ароматнее. Вес же бородача-быка может достигать полутонны (самка весит вдвое меньше). Шкуры используются как прекрасное кожевенное сырье или как меха. Шерсть, вернее, пух, или подшерсток, исключительно высокого качества, ценится намного выше шерсти тонкорунных овец и даже прославленного пуха южноамериканских викуний или кашмирских коз. С убитого овцебыка собирают до 5 килограммов пуха, с прирученного (одомашненного) вычесывают до 3 килограммов. Цена же одного килограмма достигает в США 100 долларов. Молоко (в принципе не исключено создание овцебычьих ферм молочного направления) приятного вкуса, жирное, как сливки.

Ловят овцебыков сетью (Остров Нунивак. Фото автора)

Планы возвращения овцебыков в Советскую Арктику, или их реакклиматизации здесь, разрабатываются уже давно. Зоологи и охотоведы установили, что переселенцы найдут неплохие условия для жизни, особенно в гористых и малонаселенных участках наших тундр. А таких мест здесь много. Это Новосибирские острова и остров Врангеля, Таймырский полуостров, тундры севера Якутии и Магаданской области.

Разрабатывая эти планы, советские специалисты учитывали, что переселенцы заполнят пустующую "экологическую нишу", станут потребителями скудной арктической растительности, а значит, будут способствовать вовлечению в хозяйственный оборот этих ныне не используемых пастбищ. Учитывалось и другое важное обстоятельство: жизнь в Арктике находится в состоянии неустойчивого равновесия, иначе говоря, здешний органический мир особенно уязвим и терпит большой урон при стечении неблагоприятных климатических причин либо под воздействием человеческой деятельности. Исчезновение здесь какого-либо вида не проходит бесследно, как это бывает в районах, расположенных южнее, а зачастую ведет к глубоким изменениям в растительности и животном населении. Следовательно, с возвращением овцебыков в Советскую Арктику органический мир ее становится как бы более прочным, более стойким. Поэтому-то с таким нетерпением ждали в СССР четвероногих переселенцев.

Итак, осенью 1974 г. начался эксперимент по реакклиматизации овцебы-ков в Советской Арктике: на Таймыре поселилось 10 животных, достав-ленных сюда из Канады. Через полгода в СССР поступила вторая партия, состоящая уже из 40 бородачей. Все они родились на острове Нунивак, и мне довелось участвовать в их отлове, приемке и перевозке из США.

Остров Нунивак почти в прямом смысле слова затерялся у западного побережья Аляски, несмотря на то что он довольно велик - длиной больше 100 км, что расположен совсем близко от материка и находится в очень приметном месте - между устьями крупнейших рек Северной Америки - Юкона и Кускоквима. Здесь с незапамятных времен обитают эскимосы-рыбаки и охотники. Теперь они еще и оленеводы, и все живут в Мекориуке - единственной на острове деревне. В 1929 г. на этом острове был организован заказник.

Однако, пожалуй, самое интересное на Нуниваке - стада размножающихся бородачей.

Вместе с Вадимом Сергеевичем Тарховым - охотоведом из Магадана и признанными в США знатоками овцебыков - доктором Питером Лентом и Джерри Хоутом мы попали сюда в самом конце марта. В нашу компанию входили также переводчица-американка Раиса Скрябина и кинооператоры. В Соединенных Штатах, не говоря уже о самом острове, интерес к переселению животных на сибирскую землю оказался очень большим, и операторам предстояло снять специальный фильм о том, как ловят животных и грузят их в советский самолет.

Мне особенно запомнились первая встреча с пойманными бородачами и один из выездов за ними в глубь острова.

Кандидаты в переселенцы (их поймали день-два тому назад, поэтому еще не было известно, как они проявят себя во время карантина и будут ли приняты нами или нет) - дюжина бурых косматых подростков-овцебычков - сбились в дальнем углу загона и настороженно, исподлобья косились на людей. Загон был устроен в стороне от деревни, но сюда уже пролегли торные дороги, и здесь весь день толпился народ: для некоторых это обязанность - присмотр за животными, кормление их, для других - развлечение, они приходили и приезжали как в клуб - обменяться новостями, посмотреть на новых людей, а эскимоски помоложе - и щегольнуть туалетами.

К счастью, пленники оказались не слишком пугливы. Едва стихал шум, овцебычки спешили к кормушкам, и охапки сена в них на глазах начинали уменьшаться. В общем пленники вели себя солидно, с достоинством, и к ним невольно возникало чувство симпатии.

На острове стояла неустойчивая погода. Кратковременные оттепели сменялись морозами, не раз бывала пурга. Но чаще перепадали те ласковые, тихие и солнечные дни, что случаются только на Севере и лишь ранней весной. Ловцы - к ним относилась большая часть взрослых мужчин Мекориука, и для многих это была единственная возможность заработка - торопились использовать погожее время. Обожженные ветром и солнцем, они появлялись в деревне с очередной партией пленников и тут же вновь отправлялись на промысел.

В очередной раз вместе с ловцами выезжали почти все участники нашей экспедиции. Джерри на правах главнокомандующего отказал в поездке только переводчице: не женское это, мол, дело гоняться за дикими овцебыками. Однако вслух он мотивировал свой отказ деликатнее - "на ее долю не досталось исправных мотонарт" (а они служили сейчас единственным транспортным средством).

Солнце поднялось уже довольно высоко и заметно припекало, когда разномастное ревущее "стадо" мотонарт - некоторые с тяжелыми санями на прицепе - вырвалось из Мекориука. Впереди неизменно маячил красный, круглый, как скафандр космонавта, шлём Генри Иванова. На мой вопрос, почему у него такая фамилия, он лишь недоуменно пожал плечами.

Гонки длились час, другой, третий.

Наконец нашим взорам открылись Близнецы, так называются две стоящие рядом довольно крутые и очень похожие друг на друга горушки. И на верхушках, и на склонах их чернеет земля. Это как раз то, что нужно овцебыкам, их типичные зимние пастбища. Побывавшие здесь разведчики уже все высмотрели. Оказалось, что на Близнецах держится несколько стад бородачей и среди них немало двухлеток, которых особенно не хватает в загонах.

Двухлетние овцебыки весят килограммов по полтораста, и под их рога уже лучше не попадать. Наверное, поэтому на привале, где разрабатывается окончательный план операции, лица охотников посерьезнели, хотя вообще-то эскимосы любят посмеяться и улыбки редко сходят с их лиц. План принимается такой: из двух десятков ловцов на мотонартах (кинооператоры и мы с Вадимом Сергеевичем не в счет) половина объезжает горы, заходит стадам в тыл и сгоняет их в долину. Другие ловцы должны оставаться здесь и быть с сетями наготове. Овцебыки на своих коротких ногах не могут долго бежать по глубокому снегу и сразу остановятся. Наши командиры так хорошо знают эту местность, знают повадки животных, что предвидят дальнейший ход событий и заранее расставляют кинооператоров на самых "бойких" местах. Нам с Вадимом Сергеевичем предоставлена полная самостоятельность, и мы немного поднимаемся по склону, чтобы потом видеть все "поле боя".

- Берегитесь! - послышался отчаянный женский крик. Я обернулся и увидел, что со склона, противоположного тому, откуда мы ждали стадо, прямо на нас галопом мчатся овцебыки. Головы бородачей опущены, рты приоткрыты, изо ртов и ноздрей вырываются облачка пара. Дерева, на которое можно было бы залезть, здесь не найдешь, пытаться убежать бесполезно. Вадим Сергеевич бросился было к мотонартам, но замерзший мотор не заводился.

"Нападение - лучшая защита",- промелькнуло в голове, и с криком "Стой!", размахивая над головой руками, я побежал стаду навстречу. Расчет оказался верным. В нескольких шагах от нашего наблюдательного пункта животные остановились, а затем, развернувшись и тяжело дыша, потрусили в гору.

Транспортировка овцебыков (фото автора)

- А я ведь подумал, что затопчут, - облегченно произнес Вадим Сергеевич, вытирая шапкой потное лицо.

С соседнего пригорка пешком спускалась Раиса. Это ее крик нас насторожил и, быть может, даже спас. Отказ Джерри ее не обескуражил. Проводив нас, Раиса стала искать, кто бы мог довезти ее до Близнецов. Единственным мужчиной, оставшимся в деревне и владевшим исправными мотонартами, был местный священник - патер Чарли. К нему-то и обратила Раиса свои чары и красноречие, конечно, вместе с обещанием неплохо заплатить. Уговоры оказались недолгими, и вот наша переводчица здесь.

Между тем загонщики уже согнали стадо в долину. Утопая по брюхо в снегу, животные было встали, заняв круговую оборону, но тут же вновь пустились галопом, высоко подкидывая зады и теряя на бегу космы длинной темной шерсти. Пробежав еще с сотню метров, загнанное стадо окончательно остановилось.

Существуют разные приемы ловли этих животных; большинство их было разработано влюбленным в бородачей, энтузиастом их одомашнивания американским биологом Джоном Тиллом. Однако нунивакские эскимосы пошли своим, непроторенным путем и достигли очевидного успеха. Поимка овцебыков обходится на острове дешевле, чем где бы то ни было, а гибели их при отлове почти не бывает.

Загнав в глубокий снег стадо, местные ловцы безбоязненно и безнаказанно въезжают в глубь него на мотонартах, расчленяют его и в первую очередь отделяют взрослых быков (их тут же отпускают на волю). Группы, в которых есть молодежь, отделяют одну от другой. Каждую из них затем дробят ("лишних" тоже отпускают) до тех пор, пока не останутся только нужные животные.

Готовы позировать (фото автора)

Все это было проделано в считанные минуты. Убедившись, что товар заказчикам нравится, ловцы приступили к самому главному. В ход пошел бредень, сплетенный из толстого желтого шнура. Ловят им овцебыков в принципе так же, как добывают в наших прудах карасей. Набрасывают сеть двое. Однако, чтобы удержать запутавшегося зверя, требуются усилия многих людей.

На снегу со спутанными ногами уже лежали несколько пленников. Очередной бычок прыгал в сетке, но повалить его никак не удавалось. Я побежал на подмогу, однако меня опередил человек, которого я сразу узнал, хотя и видел только со спины. Он лихо бросился на добычу - и бычок вмиг был повержен на снег. Человек повернулся ко мне лицом и лукаво подмигнул. Это был патер Чарли.

Стада пригонялись с гор постепенно, и у ловцов не было больших перерывов в работе. Люди действовали слаженно и уверенно. Они мельтешили на мотонартах под самыми мордами у старых и действительно опасных быков, управляли стадами так же, как домашним скотом. У каждого была своя специализация - кто набрасывал сеть, кто первым кидался на добычу, кто держал наготове веревочные путы, чтобы сразу связать ими пленнику ноги.

Конечно, случалось и непредвиденное. Бычок, по какой-то причине забракованный ловцами и отпущенный на все четыре стороны, не стал догонять стадо, а помчался было к кинооператору, возможно уловив в единстве человека, штатива и кинокамеры какое-то сходство с родителями и собратьями.

Переселенцы чувствуют себя неплохо (Таймыр. Фото автора)

Но когда оператор побежал от него, утопая по колено в снегу, бычок одумался и побрел за соплеменниками. Другой со спины подкрался к пешему охотнику (кстати, самому пожилому из ловцов) и поддел его рогом. Человек упал, но отделался легко: удар смягчили несколько слоев теплой одежды. Телка отогнали, а пострадавший поднялся на ноги, отряхнулся и опять включился в работу. Если первое происшествие вызвало у охотников сдержанные смешки, то по поводу второго раздался дружный смех, причем громче всех смеялся сам пострадавший.

Охота подходила к концу. Долина выглядела так, будто здесь и в самом деле шли бои. Снег был истоптан людьми и животными, испещрен следами гусениц, тут и там на снегу или уже на санях чернели неподвижные фигуры связанных бородачей. Усталые и возбужденные, ловцы стягивались к краю долины, собирались в кучки. Появились бензиновые плиты, термосы, коробки с продовольствием и посудой. Как это бывает только на морозе, особенно сильно и вкусно запахло свежесваренным кофе.

Пурга началась, когда мы были еще на пути к деревне. Но пока выпускали в загоны привезенных животных и расходились по домам, дуло еще терпимо. Однако среди ночи ветер достиг ураганной силы. Стены нашего домика, хотя это была капитальная постройка, заметно вздрагивали, что-то гремело и монотонно звякало на крыше.

О том, как овцебыки пережидают пургу, среди зоологов нет единого мнения. Некоторые утверждают, что бородачи и в непогоду остаются верны своим привычкам и как ни в чем не бывало продолжают добывать корм, пережевывать жвачку, отдыхать. По заверениям других, животные якобы стоят, плотно прижавшись друг к другу, и сутки, и двое, пока не стихнет ветер, причем взрослые быки укрывают своими телами от вьюги коров и телят. Третьи говорят, что овцебыки в непогоду лежат по нескольку суток и не кормятся. И вот теперь появилась возможность либо присоединиться к чьей-то точке зрения, либо приобрести свою.

Вместе с Вадимом Сергеевичем и Джерри мы пошли к загону. Пурга неистовствовала. Сырая снежная пыль залепляла глаза, нос, секла кожу. Видимость иногда ограничивалась расстоянием вытянутой руки. Держась друг за друга, часто останавливаясь и отворачиваясь от ветра, чтобы передохнуть, мы брели, кажется, целую вечность, пока не наткнулись на стену знакомого сарая, а за ней и на ограду из металлической сетки.

А вот у решетки и часть наших пленников. Они лежали, сбившись в кучу, на животах, поджав под себя ноги, и все - задом к ветру. У передних перед .головой намело пологие сугробы. Бородачи, похоже, спали, а когда я потормошил ближайших ко мне за косматые загривки, они неохотно встали, повернувшись мордами, сплошь залепленными снегом, - на них виднелись только глаза и кончики рогов. На местах лежек животных не было и следов сырости или льда - настолько хороша теплоизоляция их "одеял" и "матрацев" - длинной шерсти, растущей на животах и боках. К тому же шерсть эта так густа, что снег не проникает глубоко в ее толщу. Стоило бородачам отряхнуться - и от снега ничего не осталось.

Вскоре удалось найти и остальных пленников: овцебычки тоже дремали, собравшись в кучки и отвернувшись от ветра. Сено, с вечера положенное в кормушки, оставалось нетронутым.

Так вот как они переносят пургу! Они и здесь оказываются верными своему главному жизненному принципу: "Как можно больше экономить сил, экономить энергию". Проявляется он различно: это оседлость бородачей - черта, отнюдь не характерная для четвероногих обитателей Арктики; удивительно высокие теплоизолирующие свойства шерсти и слоя подкожного жира, сохраняющегося круглый год; это особенности кровеносной системы. Кровь в ногах овцебыков течет относительно медленно, ноги поэтому могут стынуть, но зато организм теряет мало тепла.

Загоны пополнялись все новыми животными. Рядом с загонами визжали пилы, стучали молотки: строились транспортные клетки. Потом началась перевозка пленников на материк, в город Бэтел - на ближайший аэродром, где могут садиться большие самолеты. Незаметно подошел и день нашего расставания с островом, с друзьями-островитянами.

Затем мы встречали советский авиалайнер, прилетевший сюда впервые в истории. В его чреве удалось разместить все 40 клеток с четвероногими переселенцами и даже небольшой запас сена на непредвиденный случай.

Еще шла погрузка, когда заморосил дождь - впервые в этом году. Ко времени вылета самолета с Аляски разразился настоящий ливень.

- Какая хорошая примета! - воскликнул провожавший нас доктор Лент, хотя его уже промочило насквозь. - Вам везет! Значит, переселение будет удачным!

Из 40 аляскинских бородачей двадцать попали на Таймыр и двадцать - на остров Врангеля. На Таймыре их поместили в обширные загоны; по соседству с ними, тоже за оградой из сетки, жили их соплеменники, на полгода раньше прилетевшие из Канадской Арктики. Первую зиму, конечно гораздо более суровую, чем на острове Нунивак, "американцы" перенесли труднее, чем "канадцы". "Американцев" было необходимо подкармливать сеном, и тем не менее несколько животных погибло зимой от воспаления легких.

На острове Врангеля переселенцев сначала поместили в небольшой загон, но вскоре же им была предоставлена полная свобода. Здесь, хотя тоже не обошлось без потерь, похоже, что эксперимент проходит удачнее. Всего через месяц после выпуска на волю они разбились на несколько групп, каждую из которых возглавил свой вожак, осмотрелись и обосновались в самых кормных местах острова.

Акклиматизация живых организмов - процесс длительный, нелегкий, на первых порах биологов здесь часто ждут огорчения. Не все гладко шло и в эксперименте с овцебыками. Но тем не менее он продолжается, уверенность в успехе крепнет, и наглядное подтверждение тому - стада выросших и возмужавших бородачей, которых можно увидеть сейчас на земле их предков. Доктор Лент, похоже, не ошибся!

Овцебыки с острова Нунивак были переданы Советскому Союзу Соединенными Штатами Америки в соответствии с заключенным Соглашением о сотрудничестве в области, охраны окружающей среды. И конечно, эти совместные усилия советских и американских специалистов не случайны. В мире складывается новый очаг обитания овцебыков, создается как бы "страховой фонд" на случай каких-то катастроф с ними в других частях Арктики.

Еще в 1918 г. канадский исследователь Арктики Вельялмур Стефансон писал (в своей книге "Гостеприимная Арктика", хорошо известной и советским читателям): "Мы привыкли думать, что корова и овца являются наилучшими возможными видами домашнего скота, и нам трудно поверить, что существует животное, которое в случае его приручения окажется более полезным... Я убежден, что в течение ближайшего столетия главным домашним животным в северной половине Канады и северной трети Азии будет овцебык, а не олень". Автор, конечно, преувеличивает. Но ведь есть здесь и рациональное начало! Доказательства тому - фермы одомашненных животных - и экспериментальные, и производственные, уже существующие и в США, и в Канаде, и в Норвегии, фермы, дающие их владельцам иногда неплохой доход.

Не привьется ли эта отрасль животноводства и в нашей стране, в колхозах и совхозах Крайнего Севера? Может быть!