"Подержи в руках земную ось" (Федор Склокин) [1982 -

Склокин Федор Николаевич. Родился в 1946 году. Окончил Московский университет. По специальности - физик. Кандидат технических наук, старший научный сотрудник Московского института стали и сплавов. Участник полярной научно-спортивной экспедиции газеты "Комсомольская правда". Возглавлял вспомогательную базу, организованную в 1979 году на дрейфующей станции СП-24 для обеспечения лыжного перехода остров Генриетты - Северный полюс. Автор нескольких научно-популярных статей и очерков.

Притяжение острова Генриетты

16 марта 1979 года с небольшого скалистого острова Генриетты в Восточно-Сибирском море отправились на север, к полюсу, семеро лыжников. Это были участники высокоширотной научно-спортивной экспедиции газеты "Комсомольская правда" Дмитрий Шпаро, Юрий Хмелевский, Владимир Леденев, Анатолий Мельников, Владимир Рахманов, Вадим Давыдов, Василий Шишкарев. Им предстояло пройти около 1500 километров по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана, преодолевая многочисленные трещины и разводья, гряды торосов.

Остров Генриетты

В помощь экспедиции были созданы две базовые группы.

Первая разместилась на острове Котельном (Новосибирские острова). Она обеспечила двустороннюю радиосвязь и ретрансляцию сообщений между штабом перехода, работавшим в Москве в редакции "Комсомольской правды", и маршрутным отрядом. Группу возглавлял старший радист экспедиции, конструктор радиостанции, с которой шли лыжники, известный у нас в стране и за рубежом спортсмен-коротковолновик мастер спорта СССР Леонид Лабутин. Ему помогал запасной участник маршрутной группы Михаил Деев.

Вторая базовая группа обосновалась на дрейфующей станции "Северный полюс-24". В нее вошли радист Георгий Иванов, запасной участник Александр Шатохин и автор этих строк - начальник группы.

Остров Котельный и дрейфующая станция СП-24 образовали своего рода радиомост, под которым на первом этапе должны были идти лыжники. Удобство расположения нашей базы заключалось в том, что, согласно мнению специалистов по ледовым прогнозам из Арктического и Антарктического научно-исследовательского института, СП-24 должна была дрейфовать к северу, то есть двигаться тем же курсом, что и лыжники маршрутной группы. Впрочем, лыжный переход к Северному полюсу должен быть полностью автономным, и заход на СП-24 рассматривался только как запасной вариант.

Ко дню старта расстояние между островом Генриетты и дрейфующей станцией было 370 километров. А за полгода до этого СП-24 находилась вблизи острова. То были тревожные и опасные дни. Больше месяца ледяной островок СП-24 "таскало" в опасной близости от берега. Понемногу обламывались слабые углы льдины. Унесло, а потом и раздавило торосами палатку с приборами - выносную точку радиофизиков. Однако, несмотря на авральные дни и недели, научная работа станции ни на минуту не прекращалась. На Большую землю регулярно летели метеосводки. С честью выдержала трудный экзамен первая смена полярников станции. Только в начале августа ледяной остров стал удаляться от последнего кусочка суши в безбрежные просторы океана.

О тех тревожных днях напоминает фотогазета, которая висит в кают-компании СП-24. Она называется "Мы - СП-24". В центре газеты фотография острова Генриетты, снятая через оптический прицел карабина. Высокий скалистый берег кажется совсем рядом, хорошо виден домик бывшей полярной станции.

Несколько раз полярники СП-24 порывались посетить необитаемый остров. Но начальник станции Игорь Попов был неумолим. Ведь стоит перемениться ветру - и там, где только что было сжатие и можно было свободно переходить с льдины на льдину, появится разводье, и ледяной остров, доселе стоявший как на якоре, отправится в плавание! Поди попробуй тогда догони свою "родную" льдину!

С коварством острова Генриетты столкнулась маршрутная группа. Одним из самых трудных на длинном пути к полюсу стал первый день - старт с этого острова. Вдоль всего северного берега с востока на запад текла река из ледяных глыб, обломков, ледяной каши. Открытая вода на 30-градусном морозе зловеще дымилась.

На СП-24 разместилась базовая группа научно-спортивной экспедиции газеты 'Комсомольская правда' к Северному полюсу. Фото Ф. Склокина

Несколько часов борьбы с движущимся льдом... Утонула пара лыж. Один, а затем и второй лыжник провалились в воду. Пострадавшим пришлось еще 40 минут идти вперед. Только на крепкой льдине была поставлена палатка, и лыжники, принявшие ледяную ванну, переоделись в сухую одежду, согрелись чаем.

Ледяной вал у ледяного острова СП-24. Фото Ф. Склокина

В первом радиосеансе из ледового лагеря Дмитрий Шпаро сказал "Только опыт предыдущих переходов по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана дал право и основание моим товарищам рискнуть принять старт, не дожидаясь улучшения ледовой обстановки. В данном случае риск был полностью оправдан".

Трудные километры пути на Север

Городок полярников СП-24 разбит на небольшие поселки, каждый из нескольких щитовых домиков и палаток КАПШ. В километре от административного центра станции, где на высокой мачте развевается флаг нашей страны, расположен прекрасный аэродром. Неподалеку от него живут авиационные техники, которые встречают и провожают самолеты Ан-2, Ил-14 и даже Ан-12. Свой "хутор" чуть вдали от всех образовали полярники, которые исследуют ледовый покров океана. Отдельный маленький поселок создала и наша базовая группа. Щитовой домик - радиорубка, рядом большая палатка, где уложено все необходимое для парашютных сбросов в ледовый лагерь. Чуть поодаль стоят две оранжевые палатки, такие же, как и в маршрутной группе. Здесь мы налаживаем радиоаппаратуру для работы на самой "верхушке мира". Наш поселок окаймляют многочисленные антенны с паутиной оттяжек, на которых, словно елочные гирлянды, висят гроздья инея. На мачте реет бело-голубой флаг спортивного общества "Буревестник", членами которого мы являемся.

Лыжня на полюс. Фото М. Деева

Каждый день радисты базовых радиостанций острова Котельного и СП-24 задолго до сеанса связи с маршрутной группой выходят в эфир для работы с коротковолновиками. Почти в каждом арктическом поселке, на каждой полярной станции есть радиолюбители. Они наши добровольные помощники, особенно Михаил Филиппов из Черского. Олег Обухов, заместитель заведующего отделом научной молодежи ЦК ВЛКСМ (Олегу было поручено шефство над экспедицией), находился там же, в Черском. Благодаря радиостанции Филиппова базовые группы и Обухов могли до связи с ледовым лагерем обсудить многие вопросы, важные для жизнеобеспечения перехода.

Гряда торосов на маршруте. Фото А. Мельникова

Вот настает условный час связи с лыжниками. За пять - десять минут до этого все переходят только на прием и ждут выхода в эфир радиста маршрутной группы Анатолия Мельникова. Обычно точно по расписанию звучит голос Анатолия: "Я - У ноль К". "У ноль К" - позывные ледового лагеря. Они означают следующее: "У - Советский Союз, ноль - район: Арктика, К - комсомол". Начинается обычный ежедневный радиообмен.

Вначале Анатолий сообщает координаты, ледовую обстановку, метеоусловия, количество пройденных километров. В заключение одна и та же традиционная фраза, которой Толя не изменил ни разу за все 76 дней: "У нас все в порядке, все здоровы". Эта информация летела в Москву в штаб перехода. Затем мы, базовые радисты СП-24, сообщаем прогноз погоды для района, где находятся лыжники, и координаты станции.

В первые недели пути эти данные были, пожалуй, самыми нужными для маршрутной группы. Штурманы перехода Юрий Хмелевский и Владимир Рахманов сравнивали свои предположения о дрейфе с действительным дрейфом льдов в районе СП-24. Скорость продвижения лыжников к полюсу была значительно меньше расчетной. В чем дело? Ледовая обстановка не очень тяжелая, такая же, как и в предыдущих переходах: в проливе Лонга или на пути к СП-23. Виной всему оказался встречный дрейф. Устойчивые ветры северного направления вызвали в это время перенос льда на юг в огромном, несколько сот километров в поперечнике, районе океана. Это было большой неожиданностью. Мы как-то привыкли думать, что если усредненный за много лет дрейф льда направлен к северу, то он обязательно должен быть таким ежегодно и в любое время. Но как часто мы сетуем на неоправдавшиеся прогнозы погоды, на слишком жаркое или холодное лето, начисто забывая при этом, что погода подчиняется очень сложным законам!

Почему вообще маршрутная группа выбрала местом старта остров Генриетты и предпочла более длинный 1500-километровый маршрут? Ведь мыс Арктический Северной Земли и остров Рудольфа в архипелаге Земли Франца-Иосифа значительно ближе к полюсу - они находятся в 900 - 1000 километров от него. Ответ таков: мы старались учесть условия дрейфа, а они наиболее благоприятны к северу от Новосибирских островов. Заманчиво остановиться на ночлег и во время сна продолжать двигаться к полюсу! А за два месяца попутный дрейф мог бы "подвезти" на 150 - 200 километров.

Была еще одна причина. К северу от острова Рудольфа и мыса Арктического находилась огромная полынья, ширина которой достигала десятков километров. Пространства открытой воды уже на старте перехода стали бы неоправданно сложным препятствием. Хотя у маршрутной группы и были большие надувные лодки, но плыть в лодке более суток среди дрейфующих льдов дело весьма рискованное.

Маленький остров Генриетты лежит севернее этой полыньи. Это, наверное, главный аргумент в пользу более длинного маршрута.

В нашей радиорубке на стене висела большая карта Северного Ледовитого океана. На ней каждый день Георгий Иванов и Александр Шатохин отмечали местоположение лагеря лыжников и координаты СП-24.

Прошло 12 дней, и на карте в радиорубке появились две серии из 12 точек. Одна из них была сгруппирована в небольшого диаметра круг. Это замысловатый путь ледяного острова СП-24. Другая вытянулась на север - это путь лыжников.

Приближалось время первого сброса. Завхоз маршрутной группы Владимир Леденев продиктовал по радио перечень лагерного снаряжения и личных вещей, которые необходимо подготовить. В основном это были мелочи. Палатки, лодки, радиоснаряжение - все это не нуждалось в замене, все оказалось надежным и выдержало экзамен первых трудных десятков километров.

Маршрутной группе, например, понадобились термометры: как их ни оберегали, но все-таки разбили. В нашем собственном хозяйстве запасных термометров не оказалось, я решил попросить их у метеоролога станции Александра Крючкова. Ему пришлось долго искать термометры на складе станции. Не удивительно: метеоданные на дрейфующей станции снимаются автоматически. Но все же термометры были найдены.

Из личного снаряжения больше всех просил самый молодой участник перехода Василий Шишкарев: перчатки, носки, лыжные ботинки. Ему не повезло - это он в первый день очутился в воде. Да еще пришлось плыть несколько метров до ледяного берега, где с помощью товарища он выбрался из купели. Сушка, а скорее вымораживание, мокрых вещей мало что дала. Вещи высохли, но соль от морской воды осталась. Из-за нее одежда и обувь, побывавшие в морской воде, постоянно отсыревали даже от влаги, выделяемой кожей при ходьбе. "Подмоченное" обмундирование плохо грело, и его необходимо было заменить.

Своеобразным рекордсменом по северному купанию оказался наш штурман Юрий Хмелевский. За время маршрута он проваливался под лед трижды! Но всегда рядом оказывались товарищи и не давали Юрию вдоволь поплавать в океане. Окунались в ледяную воду и другие лыжники, но никто не получил даже легкого насморка. Видимо, помогла закалка, полученная в предыдущих путешествиях по Арктике, да к тому же мобилизованность всех сил на борьбу за победу...

Очередной рейс по маршруту поселок Черский - СП-24 совершил Ил-14, который привез грузы для полярников дрейфующей станции. На обратный рейс был запланирован сброс. Первый сброс - ответственное и необычное для летчиков мероприятие. Надо найти группу на льду океана, ловя сигналы специального радиомаяка, который несут с собой лыжники. Поэтому первый сброс возглавлял сам командир Колымо-Индигирского летного отряда, член штаба перехода Павел Сергеевич Перин.

В самолет загрузили три мягких мешка-контейнера с продуктами, раму с тремя канистрами бензина, запасную лыжу, запакованную в дощатый каркас. Расстояние от СП-24 до ледового лагеря, где ребята ждали самолет, - 260 километров.

Погода стояла ясная, солнечная. Но это оказалось вовсе не на руку летчикам. Яркое арктическое солнце делает тени от торосов очень резкими. Чтобы разглядеть среди этих черных пятен на ослепительно белом покрове океана фигурки людей, самолету надо снижаться. Но тогда резко уменьшается и площадь обзора. Все это знают полярные летчики.

Важным подспорьем в поисках была радиосвязь. Вскоре радисты Ил-14 и ледовой группы установили связь на УКВ-станциях. Значит, самолет над лагерем. А еще через полчаса Анатолий Мельников сообщил, что все парашюты "приледнились" нормально, всё в целости и сохранности. Теперь лыжники могут отправляться дальше.

Каждое спортивное соревнование (а экспедиция была научно-спортивной) предполагает борьбу с соперником. В одном случае это спортсмены других команд, в других - метры, секунды, килограммы. На первом этапе главными "соперниками" лыжников, штурмующих высокие широты планеты, оказались встречный дрейф и морозы.

При ночевке в палатке при минус 40 градусах ноги нередко замерзали так, что приходилось вылезать из спальника, и, покинув палатку, интенсивно двигаться, чтобы согреться. А потом досыпать... Трудно было побороть желание залезть в спальный мешок с головой и согревать тело своим дыханием. Тем, кто все же поддавался этой слабости, на следующую ночь приходилось еще тяжелее: спальник набирал влагу и переставал греть. Промерзший за День спальный мешок перед сном с трудом разворачивали два человека, его приходилось разгибать, как проволоку.

Но вскоре весеннее солнце Арктики помогло, стало теплее, и за обеденный привал при помощи солнца и ветра удавалось просушить спальники. А это означало полноценный сон и больше пройденных километров. Скорость продвижения к полюсу стала выше расчетной - более 20 километров в сутки.

"Лишний пуд" в рюкзаке

Прошел месяц. Позади более 500 километров пути к Северному полюсу. Несмотря на разгар весны (уже середина апреля), холода еще держатся: 25 - 30 градусов мороза днем, 30 - 35 - ночью. Незаходящее солнце еще низко над горизонтом и пригревает слабо. К морозу лыжники уже привыкли, меньше стало обморожений.

Переправа через трещину. Фото А. Мельникова

На маршруте после каждого 50-минутного перехода с рюкзаком полагается десятиминутный отдых: дольше трудно высидеть на снегу, накопленное при ходьбе тепло быстро уходит. Скорее надеть рюкзак и в путь! Сразу становится жарко, никакой мороз не страшен.

На старте рюкзаки лыжников весили по 45 - 49 килограммов, потом каждый день их вес уменьшался на один килограмм. Но вот через полмесяца сбросили продукты, бензин - и вновь вес рюкзака подскакивает до 45 килограммов! Конечно, каждый раз возникает мысль: а может быть, в рюкзаке есть что-то не очень нужное? Ну, например, большая надувная лодка ЛАС-5М. Ее вес 12 килограммов, а вместе с веслами, насосом и комплектом для ремонта набирается целый пуд. Что ни говорите, обидно тащить в рюкзаке лишний пуд. Так казалось участникам экспедиции: ведь за месяц большая лодка так ни разу и не пригодилась.

Вспоминается, что Роберт Пири, когда шел к Северному полюсу, не брал с собой никаких плавсредств. Если на пути оказывалось разводье, он либо искал обход, либо становился лагерем на ледяном берегу и ждал, когда вода замерзнет. Если нет ветра, то при морозе ниже 30 градусов толщина льда достигает за сутки пяти сантиметров, а за двое суток - семи - восьми сантиметров. Такой лед уже выдерживает вес человека.

Ждать два - три дня? А если будет сильный ветер? А вдруг через пару километров вслед за этим разводьем будет новое? Нет, спортивность перехода и заключается в том, что лыжники должны уметь с ходу преодолевать все препятствия, которые возникают на их пути...

Большая лодка действительно понадобилась. 13 апреля участники перехода вышли к разводью, ширина которого достигала километра. У берегов оно было затянуто молодым льдом, а в середине его гуляли волны. Переправа заняла почти целый день, но на обход разводья был бы потрачен не один день. Каждый еще раз удостоверился, что ничего лишнего в рюкзаках нет. Все снаряжение не один раз испытано в предыдущих экспедициях по Ледовитому океану.

Нам было интересно знать мнение профессионалов-полярников о нашем снаряжении и приятно было убедиться, что почти все его виды получили у них высокую оценку, которая чаще всего выражалась в словах: "Вот бы нам такое".

Да, авторитет нашего снаряжения был высок. Поэтому, когда перед самым первомайским праздником от ледяного острова дрейфующей станции оторвало кусок припайного льда, на котором была часть научного снаряжения, полярники обратились к нам за помощью. Вот как это было.

К нашему домику стремительно подкатили два снегохода "Буран".

- Ребята, есть срочное дело. Три минуты на сборы. Нужна ваша надувная лодка, - сказал Игорь Попов.

Захватив с собой маленькую надувную лодку, весла, легкие водонепроницаемые сапоги-чехлы, длинную веревку, я сел на "Буран", и меня с ветерком доставили на край льдины. А там уже двое зрителей приготовили свою фото- и кинотехнику, предвкушая неординарные события. Я стал немного волноваться: как-никак собравшиеся на ледяном берегу полярники выступали в роли экзаменаторов. Они хотели воочию убедиться, насколько квалифицированно преодолею я эту трещину. И по тому как я ее преодолею, они будут судить о моих друзьях, которые идут к полюсу.

Я, конечно, не первый раз форсировал такого рода преграду. Большой опыт накопила наша группа во время летней экспедиции 1973 года, когда мы по льду, испещренному трещинами и промоинами, переходили с острова на остров. Помню, как на пути в 4 километра приходилось более сотни раз использовать лодку.

Пока я готовился, трещина расширилась, метров до пятнадцати. На том берегу, почти у самого края, стояла накренившаяся рама с приборами. Было решено, что сначала переправлюсь на тот берег я, а потом Миша, хозяин этой установки, и мы вместе ее размонтируем, чтобы забрать с собой. Надувную лодку спустили, вернее, положили на воду. Взяв в руки байдарочное весло и конец линя, я прыгнул в лодку размером с надувной матрац и, двигаясь по инерции, переплыл трещину. Подгребая веслом, я выбрал место для высадки.

Снег, высокий, около метра, козырьком навис над водой. Лежа в лодке, я подкапывал его веслом, как лопатой. После этого на образовавшийся ледяной приступок можно было высаживаться безбоязненно.

Теперь предстояло переправиться Мише. Окружающие стали шутить, что лодка гораздо меньше этого огромного парня и если он в нее плюхнется, то она уйдет под воду. Миша и сам не очень-то верил в успех переправы. Но тут разрядил атмосферу начальник станции:

- Миша, ты же "морж", плюнь на эту лодку, отправляйся вплавь.

Миша приободрился и смело прыгнул в лодку, накрыв ее своим телом. Прыгнул он расчетливо, но все же немного замочил унты: его ноги не уместились в кокпите лодки.

Пока мы демонтировали установку, берег стал понемногу уплывать в сторону, вдоль канала поплыли куски льда. Надо было спешить, пока трещина не расширилась еще больше и канал не* забило ледяными комьями.

"Челноком" переправили приборы, затем и сами вернулись на "родную" льдину. Вся операция длилась не более получаса.

Первомай среди льдов

Население полярной станции СП-24 готовилось к встрече Первомая. Игорь Попов поручил комсомольцам воздвигнуть на центральной площади трибуну из снежных кирпичей. На всех домиках были вывешены красные флаги. Повар станции Павел Волков колдовал целые сутки, творя праздничный стол на 40 человек. Мы с любопытством заглядывали на камбуз, а там появлялись свежие овощи и разные другие яства, которые Павел специально приберег для праздника. Любопытных Павел выгонял: "Нечего путаться под ногами". Мы не обижались, понимали, что съедобные сюрпризы должны дождаться своего часа.

Участники экспедиции с летчиками Колымо-Индигирского отряда. Слева направо, стоят: Г. Иванов, Л. Лабутин, В. Давыдов, В. Шишкарев, командир авиаотряда В. Перин, флаг-штурман отряда В. Кривошея, Д. Шпаро, А. Мельников; сидят: В. Леденев, А. Шатохин, В. Рахманов, М. Деев, Ю. Хмелевский

В канун праздника для ледового лагеря был сделан третий сброс продовольствия и снаряжения. Самолет Ил-14 сбросил последний парашют с грузом, когда по местному времени уже наступило 1 Мая. К этому дню лыжники отмерили 870 километров от места старта, а до Северного полюса еще осталось 580 километров.

Для лыжников был подготовлен небольшой "праздничный" ящик. Он был сброшен с первым, пристрелочным парашютом, а по рации сообщили в ледовый лагерь, чтобы продукты немедленно занесли в палатку и обогрели. Содержимое этого ящика проделало недельный многотысячекилометровый путь из весенней Москвы. Из ВНИИ консервной и овощесушильной промышленности, который снабжал продовольствием экспедицию, прислали в специальной бумажной упаковке красивые отборные яблоки, апельсины, свежие огурцы, репчатый лук, головки чеснока. Все это в небольших количествах, по одной - две штуки на каждого, чтобы питание в праздничные дни все же не очень отклонялось от меню, разработанного на весь маршрут. (Питание в маршруте калорийное, но однообразное: гречневая крупа, овсянка, сало, топленое масло, сухое молоко, сахар, шоколад, сублимированные мясо и творог. Вот и весь набор продуктов.)

Фото Ф. Склокина На Северном полюсе - подготовка к торжеству. На переднем плане портреты русских полярных исследователей - Э. В. Толля, В. А. Русанова, Г. Л. Седова. Фото Ф. Склокина

...Но не только сотрудники ВНИИ хотели порадовать ребят. Была небольшая посылка и от Якутского обкома комсомола. В ней находились зеленый лук, ароматный балык копченого омуля, баночки с черной и красной икрой.

Мы вместе с полярниками СП-24 приготовили свой праздничный подарок: буханки белого и черного хлеба, запаянные в полиэтилен. При отогреве без оболочки они восстанавливают свою свежесть.

- Какой русский не любит поесть супа с хлебушком! А? - С этими словами Павел Волков подошел к палатке, где мы укладывали продукты в контейнеры. В руках у него были две ледяные лепешки - замороженные гороховый суп и свекольный борщ.

- А за вторым зайдите ко мне на камбуз с пустой кастрюлей перед самым вылетом. Я приготовил тушеное мясо с жареной картошкой, - сказал Павел.

Как быть? Вчера во время радиосвязи Дмитрий Шпаро предупредил, чтобы ничего сверх продиктованного списка мы не присылали. Да, я знаю об этом, но знаю также и то, что не лыжники существуют для разных научных программ, а, наоборот, эти научные программы, в том числе и программы по питанию, приняты для того, чтобы ребята как можно успешнее выполнили свою главную задачу. Пусть 1 Мая у них будет такой же праздничный стол, как и на Большой земле, как это могло быть в Москве!

Подержи в руках земную ось

Финиш участников должен был состояться в последние дни мая.

На дрейфующей станции никогда не было так многолюдно. Рядом с домиками стояли пять самолетов Ан-2, готовых отправиться на Северный полюс. Экипажи самолетов, корреспонденты, известные полярники, прилетевшие для встречи лыжников, - все они жили ожиданием близкого финиша.

Неделю назад к нам на ледяной остров прилетели Леонид Лабутин и Михаил Деев. Все вместе мы должны были проверить и испытать радиоаппаратуру для работы с "верхушки Земли". Но вот уже все готово, отработано, большая часть снаряжения базовой группы упакована.

Результатов нашей радиосвязи с маршрутной группой все ждали с нетерпением. Всех интересовал один вопрос: сколько километров осталось идти лыжникам? Наконец получено сообщение от Дмитрия Шпаро: до полюса осталось 10 - 20 километров. Тут же для организации промежуточной подбазы с горючим на полпути к полюсу вылетели самолеты Ан-2. Члены штаба перехода, находившиеся на СП-24, уже который день решали трудную задачу: кого из многочисленных журналистов взять на полюс?

Мы на Ан-2 первыми прилетели на подбазу. Летчики выбрали отличную льдину - ровную и длинную. На ней за 40 минут была развернута базовая экспедиционная радиостанция, и мы связались с Москвой, откуда круглосуточно следил за нами Геннадий Шуленин. В Москве, конечно, тоже ждали сообщения о достижении полюса. Наконец, во время очередного радиосеанса Анатолий Мельников вышел в эфир со словами: "Мы на полюсе! Мы на полюсе!" Начались поздравления. Все были возбуждены до предела. Срочно передали сообщение в Москву и на СП-24.Спустя десять минут, быстро свернув радиостанцию, мы уже летели на полюс. Здесь были низкая облачность, и все боялись, как бы погода совсем не испортилась.

Целый час два самолета кружили над "макушкой Земли", прежде чем сесть в километре от оранжевой палатки. Летчики и пассажиры пошли навстречу лыжникам. Посередине нашего короткого пути мы, спустя два с половиной месяца, встретились с теми, кого провожали с острова Генриетты, кто проложил самую северную и самую трудную лыжню к сердцу Арктики.

Потом мы разбили лагерь на старой крепкой льдине, поставили радиомачту, развернули радиостанцию и целые сутки работали в эфире с радиолюбителями, сообщая им о финише перехода. На короткое время показалось солнце. Штурманы перехода Хмелевский, Рахманов и Миша Деев произвели астронавигационные измерения и подтвердили, что мы находимся на Северном полюсе. Прилетели еще две "Аннушки", привезли участников торжественной церемонии. Наверное, она на всю жизнь останется в памяти всех, кто был тогда на полюсе...

С помощью бура выпилили метровый столбик из льдины, на которой был расположен последний ледовый лагерь экспедиции. Дымовой шашкой расчертили от этой рукотворной "земной оси", поставленной на лед, меридианы и параллели. По одной из параллелей все, взявшись за руки, бегом совершили кругосветное путешествие, затем второе, третье...

Голубоватый столбик, ставший "земной осью", флагшток с Государственном флагом СССР, специальный герметический контейнер с реликвиями Ленинского комсомола - все это осталось на льдине и будет долго дрейфовать по Ледовитому океану...