Заключение

Я только гидролог и моряк и не обладаю мастерством писателя. Быть может, повествование мое показалось читателю малоинтересным, однообразным или слишком специфичным. Приступая к работе над воспоминаниями, я отдавал себе в этом отчет и предусматривал возможность такой оценки, но все же взялся за перо. Взялся потому, что в литературе почти ничего нет о том отдаленном периоде, когда возникла и получила развитие в нашей стране наука о море.

Я не знаю, почему не пользуется признанием прекрасное русское слово «мореведение», — мне оно нравится и я его применяю.

Молодое поколение мореведов, да и среднее тоже, зачастую не имеет представления о том, что такое Плавморнин, когда и как он возник, что такое «Персей», кому обязано своим возникновением советское мореведение и какие трудности в те далекие годы испытывали его создатели.

Нельзя быть Иваном, не помнящим своего родства. Нельзя быть мореведом, не знающим, что такое Плавморнин, «Персей» и кто такой Иван Илларионович Месяцев.

Я счел своим долгом рассказать о том, в чем сам участвовал или чему был непосредственным свидетелем. И если мой труд лишен питературных достоинств, то как историческая справка, я надеюсь, он найдет свое место на книжных полках в разделе науки о море.

В моем заключении я хотел бы самым кратким образом обрисовать значение исследований, производившихся на «Персее» в северных морях за те 10 лет, которые я на нем плавал.

На «Персее» получил свое начало и постепенно усовершенствовался комплексный метод океанографических исследований, основоположниками которого явились Иван Илларионович Месяцев и Лев Александрович Зенкевич. От видового изучения донной фауны перешли к количественному ее учету, что стало особенно важным при оценке кормности промысловых банок, на которых концентрировались косяки тресковых рыб. Метод количественного учета распространился потом и на изучение планктона.

Планы экспедиционных работ строились на основе тематических планов института и обеспечивали выполнение различных исследований в море. Экспедиционные программы разрабатывались очень продуманно, рассматривались и утверждались ученым советом институтa.

Как в гидрологических, так и в других исследованиях, в том числе в научно-промысловых, укоренилась система работ только на определенно ориентированных разрезах. Стандартные разрезы, повторявшиеся из года в год в различные сезоны, давали хороший материал для сопоставлений и об общем режиме моря.

Десятилетние гидрологические исследования позволили познать режим Баренцева моря и установить схему циркуляции его вод, значительно отличающуюся от прежних представлений.

С первых же экспедиционных плаваний «Персея» пришлось создавать методику океанографических исследований, многое изобретать, вырабатывать навыки, очередность работы на станциях, чтобы одни специалисты не мешали другим и разумно расходовали время.

Были созданы макеты журналов для записей различных наблюдений, разработаны схемы отчетов начальников экспедиций, схемы рейсовых донесений капитанов и т. д.

Организация экспедиций была поставлена настолько продуманно, что при незначительных средствах, которые отпускались для этого, институт, до 1930 года владевший только одним судном «Персей», выполнил на северных морях огромную исследовательскую работу.

При последующем широком развертывании мореведения в нашей стране и создании исследовательских учреждений накопленный на «Персее» опыт был всесторонне-использован.

И наконец, за эти 10 лет на «Персее» прошли первую практику и получили морской опыт, свое первое морское крещение многие молодые научные работники, ставшие впоследствии крупными учеными, основоположниками новых разделов науки о море, руководителями новых исследовательских институтов, изучающих Мировой океан. Учитывая, что наша страна обладает необъятными морскими просторами, что моря эти имеют огромное климатологическое и промысловое значение, разработка методов океанографических исследований, воспитание кадров многочисленных ученых, быть может, является одним из важнейших результатов экспедиций «Персея».