Как финикийцы плавали вокруг Африки

Было это в царствование египетского фараона Нехо, за шесть веков до нашей эры. В то время столицей Древнего Египта был город Саис, в дельте Нила, и правила саисская династия фараонов; а само слово "династия" обозначает, что на троне сменялись цари, принадлежащие к одному роду: от отца к старшему сыну переходил престол, как говорят, "по праву наследования".

За долгую историю в Древнем Египте происходило много всяких событий, бывали восстания бедноты против своих притеснителей - чиновников, жрецов, фараонов; Египет не раз терял самостоятельность, но сбрасывал все же иноземное иго; делился на отдельные самостоятельные номы - области со своими правителями, жрецами и чиновниками - и вновь объединялся. Саисские фараоны как раз открыли новую страницу истории Египта, началась новая династия царей - саисская; возрождалась египетская культура, но это был уже последний взлет независимого египетского царства, его предсмертный блеск.

И снова оживилась торговля с другими государствами, и фараоны искали новых стран и новых путей к ним.

В один прекрасный день первого месяца перта - по нашему календарю это ноябрь, время, когда разлившиеся воды благодатного Нила начинают входить в берега, - фараон Нехо призвал во дворец своих советников, министров. Стоял прекрасный нежаркий день. Каналы переполнены водой, земля влажная, пропитанная плодородным илом; скоро начнутся полевые работы, посевы, и крестьяне будут трудиться от зари до зари, как трудятся крестьяне всего мира. После долгого разлива щедрая земля быстро дает всходы. Зазеленеет свежая травка, расцветут нарциссы, воздух наполнится нежным благоуханием фиалок, распустятся цветы гранатового дерева. Акации, сикоморы, тамариск стоят свежие, хорошо умытые. С севера уже возвратились птицы, и душа радовалась благодати возрожденной природы.

Дворец фараона стоял среди душистого сада с клумбами цветов, с водоемами...

Солнце ослепительно сияло на чистом небе, похожем на опрокинутую синюю фаянсовую чашу. А в тронном зале был полумрак. Среди колонн на бронзовых треножниках курились благовония, привезенные из страны Пунт. Сверкали шлемы царских телохранителей, наемников-греков; белые льняные одежды жрецов в сумраке казались еще белей; свет струился откуда-то из-под потолка; в стенах, выкрашенных желтой краской, были сделаны окна, как во всех богатых домах Древнего Египта. Так строились и дворцы.

Жрецы почтительно склонились перед фараоном. Они были не только служителями богов, но еще и министрами, учеными, врачами, военачальниками. И любознательный фараон Нехо сказал им:

- Мое величество хочет знать, велика ли страна, что зовется Ливией? В гавани Саиса стоят отличные корабли. Мое величество желает, чтобы финикийские мореходы шли через канал, соединяющий Нил с Красным морем; пусть они минуют страну Пунт и поплывут дальше на юг, имея берег по правую руку. Если они обогнут Ливию и вернутся к нам через Столпы Мель-карта и Средиземное море, мое величество щедро наградит их!

- Великое дело задумал государь, - сказал "начальник кораблей" (мы бы назвали его, наверное, морским министром). - Оно осуществится, и тогда Египет первым узнает то, что скрыто от царей других стран, и имя великого фараона прославится в веках!

И "начальник кораблей" призвал лучших финикийских мореплавателей и передал им поручение фараона Нехо - да будет он жив, здоров и благополучен!

...Финикийцы жили когда-то на узенькой береговой полосе в северо-восточном углу Средиземного моря. Народ этот частью исчез, частью слился с другими пародами. В глубокой древности маленькая страна эта процветала. Большую часть Финикии занимали горы. В горах Ливана росли великолепные кедры, дубы, кипарисы. Плодородной земли было мало, но финикийцы тщательно возделывали каждый клочок ее. Даже в предгорьях, на террасах, они сажали пшеницу, но больше всего было у них садов с финиковыми пальмами и оливковыми деревьями. Были у них и отличные виноградники, и финикийцы славились своим превосходным вином. Главным кормильцем финикиян было море; они ловили рыбу, сушили ее и сохраняли впрок. Море давало им также моллюсков, в раковинах которых содержалось немножко темной жидкости. Капля по капле собирали финикияне эту жидкость и варили из нее превосходную краску - красную, пурпуровую. Народ был предприимчивый, энергичный. Были они и замечательными мастерами-художниками; хороши были их чаши из драгоценного металла и разные безделушки из слоновой кости.

Но больше всего славились финикияне как мореходы и купцы. Жили они на самом берегу моря, были у них удобные гавани и отличный лес, вот они и начали строить корабли и плавать, уходя все дальше и дальше от родных берегов. Они хорошо узнали Средиземное море и первыми дошли до пролива, соединяющего его с океаном. Первое название этому проливу - Столпы Мелькарта - дали финикийцы. Мелькарт был богом-путешественником; он, как говорит легенда, обошел весь мир и остановил свои стопы возле пролива, поставив по обеим сторонам его две остроконечные скалы.

Столпами Мелькарта называли пролив финикияне; древние греки переименовали его в Столпы Геракла, одного из своих героев; а уже позднее арабы дали ему свое имя, и теперь искаженное арабское название звучит как всем нам известный Гибралтар.

Предприимчивые финикияне нагружали свои корабли разными товарами и уходили в дальние плавания. Чем только не торговали финикияне: строевым лесом - его охотно покупали такие безлесые страны, как Египет, - художественными изделиями, вином, сушеной рыбой...

Не брезговали они и презренной торговлей живыми людьми. Как вороны, слетались они на поля сражений и там скупали военнопленных, увозили их подальше и втридорога продавали: торговали они не только пленными, они воровали детей, женщин, увозили обманом и мужчин. За это не любили финикийских купцов другие народы, не любили и боялись и всё же торговали с ними. Потому что ни у кого не было таких замечательных товаров, как у этих оборотистых финикийцев. Были у них и такие редкие вещи, как олово, необходимое для выплавки бронзы. Привозили они его откуда-то издалека; выходили из пролива в океан и отправлялись по своим таинственным путям, о которых никому не говорили, боясь соперничества. Откуда-то привозили они и красивые ожерелья из янтаря. Глаз не могли оторвать от них модницы, очень им хотелось иметь такие ожерелья, и красивые безделушки, и золотые украшения. Так что торговля у финикийцев шла успешно.

Постепенно жители береговой полосы стали расселяться по берегам островов и материков, они целыми семьями садились на корабли и отправлялись на поиски удобных земель. Колоний - поселений на чужой земле - у них было много. Самая знаменитая, самая крупная и могущественная - это город-государство Карфаген на северном берегу Африки, неподалеку от того места, где теперь стоит Тунис. У Карфагена были подвластные ему города и области; это было сильное государство торговцев и земледельцев; множество рабов трудились на их землях, обслуживали их дома, работали в мастерских - всюду, где требовался даровой труд.

Ни самой Финикии, ни Карфагена вы не найдете сейчас на картах. Давно пали богатые финикийские города Тир, Сидон и Библ. Разрушен Карфаген, исчез и сам народ. Так возвышаются одни государства, падают другие, и ученым стоит немалых трудов восстанавливать историю давнопрошедших времен, давно исчезнувших народов и государств...

...Но вернемся в Египет, в город Саис, на набережную, где стоят готовые к отплытию корабли. Отважные мореходы приносят жертвы своим богам, испрашивая у них благополучного плавания.

После положенных жертвоприношений отважные мореходы попрощались с близкими, с друзьями и взошли на свои корабли, крепка сколоченные из ливанского кедра, обшитые медью, с изображением бога, покровителя моряков, на носу. Корабли строились и парусными, и в то же время гребными. Если не было попутного ветра, за дело принимались гребцы-невольники, прикованные к скамьям цепью. В случае кораблекрушения тяжелые цепи тащили несчастных в бездну, и не было спасшихся среди них.

Корабли заскользили по каналу, соединяющему Нил с Красным морем, и скоро скрылись из глаз и набережная, и дворцы, и храмы Саиса.

Красное море встретило финикийцев попутным муссоном, так что корабли бежали быстро.

Финикийские мореплаватели

Миновали берег, где жили троглодиты, "пещерные люди", и теперь ждали, когда покажутся знакомые болотистые берега Пунта, хижины пунтийцев на высоких столбах, на сваях. Там мореходы отдохнут немного, возьмут удобный, легкий и выгодный товар - желтые шарики душистых смол - и поплывут дальше.

А дальше их ждут неведомые берега и неведомые воды...

Как-то раз они шли мимо какого-то населенного берега, только жители не хотели им показываться и скрылись в лесу. Старые опытные моряки посоветовали начать с ними "немую торговлю". Дело заключалось в том, что моряки оставляли свои товары на берегу, а сами, предварительно разведя костер, возвращались к себе на корабль. Завидев дым, местные жители осторожно выходили на берег; обнаружив чужие товары, они с любопытством рассматривали их. Если товары им нравились, они рядом с ними оставляли то, чем сами были богаты - золото, шкуры животных, слоновую кость, - и снова скрывались. Теперь наступала очередь финикийцев рассматривать чужие товары; они забирали их и уплывали дальше. А местные жители выбегали на берег и получали полюбившиеся им вещи финикийцев. Торговля шла честно, никто никого не обижал. Случалось, что торговцев не удовлетворял обмен, тогда они молча уходили к себе на корабль и ждали, когда покупатели прибавят им золота, или слоновую кость, или еще что-либо. Так обычно и бывало. Так случилось и на этот раз. И, не повидавши друг друга, продавцы и покупатели, довольные, расстались.

Погода благоприятствовала плаванию. По-прежнему и после Пунта дули попутные ветры и корабли несло быстрое течение. Становилось все жарче и жарче. Моряки сняли шерстяные плащи и остались в тонких льняных одеждах. Все шло хорошо, но... с некоторых пор финикийцы стали замечать странные, пугающие явления: солнце в полдень, вместо того чтобы стоять, как ему положено - в южной части неба, переместилось в северную! "О грозный Ваал, - в ужасе молили моряки, - смилуйся над нами!" Но Ваал их не слушал, солнце упорно стояло в северной части неба, правда, при этом ничего страшного не происходило: оно светило и грело, как будто бы так и нужно было. Да ведь именно так и следовало ему себя вести в Южном полушарии; весь секрет в том, что финикийцы не знали, где они находятся, никогда никто из них не бывал в другом полушарии, отсюда и страх перед непонятным явлением природы. Мало того: и ночное небо стало другим - скрылась Полярная звезда, над головой сверкали другие звезды; они складывались в незнакомые созвездия, одно из них было в виде креста - это созвездие Южного полушария, так называемый Южный Крест, теперь-то это всем известно, а тогда финикийцы открывали для себя странные, непонятные вещи, новые истины, смысла которых они еще не понимали.

Не понял этого и много позднее Геродот, мудрый грек, историк и путешественник. Он решительно заявил, что не верит, "чтобы финикийцы имели солнце с правой стороны". Теперь же именно это наблюдение служит веским доказательством, что финикийцы плавали вокруг Ливии.

А между тем финикийские кораблики двигались все дальше к югу, и с помощью благоприятных ветров и течения они проскользнули мимо страшного места - южной оконечности материка, мимо мыса, который мы теперь называем мысом Доброй Надежды, где очень часты бури и ураганные ветры. Видно, и в самом деле родились финикийцы под счастливой звездой, если им удалось благополучно обогнуть Ливию.

Плавание финикиян вокруг Африки

Когда запасы продовольствия у них кончались, они, по обычаю мореплавателей древности, сходили на берег и превращались в земледельцев - сеяли ячмень и пшеницу; а когда урожай созревал, собирали его, грузили на корабли и шли дальше. Вот они уже плывут к северу, потому что находились у западных берегов Ливии. С любопытством смотрели они на незнакомую землю...

Шло время... И - о чудо! - солнце снова вело себя как положено, и на ночном небе появились Полярная звезда и другие знакомые созвездия, и возвеселились мореходы и стали благословлять богов за то, что вернулись прежние времена!

А это означало, что они снова вошли в Северное полушарие, пересекли экватор. И потому все стало на свои места!

Как-то раз, когда моряки сошли на берег за пресной водой, им повстречались люди, которые заговорили с ними на их род-ком языке. Это были поселенцы Карфагена. Как же им обрадовались моряки, так давно не слыхавшие родную речь! Поселенцы повели гостей в свои крытые пальмовыми листьями хижины, кормили, поили, расспрашивали, откуда они идут и куда держат путь. Моряки все рассказали, и поселенцы обрадовали их, сказав, что теперь они находятся уже недалеко от Столпов Мелькарта.

И в самом деле: скоро финикийцы увидели остроконечные скалы пролива, и это было для них настоящим праздником! Вернуться в родные места, знакомые и обжитые, после двух с лишком лет плавания где-то на краю земли - какое счастье!

Финикийцы бросили якорь в Карфагене; здесь они решили отдохнуть, немного поторговать и отпраздновать свое счастливое возвращение домой.

Так, через три года после начала плавания они вошли в гавань Саиса и снова увидели дворцы и храмы прекрасного города. И богиня Нейт царствовала по-прежнему в своей роскошной обители с надписями на стенах: "Я сущее, я грядущее и бывшее"; и всё так же пышно цвели царские сады, и были недвижны водоемы, и в прохладных сумерках зала совещался фараон со своими жрецами - министрами, и греки-наемники охраняли его священную особу, сверкая шлемами и дорогим оружием.

В Египте позабыли о финикийцах, считали их погибшими - слишком долго они плавали; и фараон обрадовался, когда ему доложили, что вернулись смелые моряки, посланные им вокруг земли, что зовется Ливией.

И призвал их к себе фараон - да будет он жив, здоров и благополучен! - и распростерлись моряки перед ним на мозаичном полу. И поведали всё, что они узнали нового, а главное, что земля Ливия велика и что она со всех сторон окружена водой. И фараон щедро наградил смелых мореплавателей. На этом и кончается рассказ о том, как финикийцы плавали вокруг Африки, записанный со слов египетских жрецов мудрым греком - историком и путешественником Геродотом!

оформление визы в сша