Заповедник вымершего зверя

Вымерший зверь

Нужен ли заповедник зверя, последние экземпляры которого вымерли десять тысяч лет назад?

Гора Эмий-Таас на острове Большой Ляховской. В ясную погоду ее видно с материка

...Легкогруженый вездеход катился по водоразделу. Далеко впереди виднелся массив Эмий-Таас с двумя плоскими вершинами, на которых белели полоски снега. Ехать приятно, так как не было необходимости каждую минуту останавливаться и смотреть на компас. Когда перед самым капотом открылась очередная долинка тундрового ручья, глубокая, как траншея, водитель резко потянул на себя рычаги, а затем высунулся из кабины, чтобы видеть путь впереди, и осторожно начал спускаться по покрытому кочкарником склону. Машина уже вылезала с натужным ревом на противоположный берег, когда из кузова застучали кулаком в стенку кабины. Тот, кто сидел в кабине, посмотрел назад и увидел, что из склона, с которого они только что спустились, торчал бивень мамонта. Он напоминал спирально изогнутый, потемневший и гладкий от вре­мени сук огромного дерева. Ехавшие в вездеходе достали лом, топор и лопату, но мерзлый грунт, лишенный хрупкости, был прочнее любого камня.

Бивень средней величины

- Трос давай, - сказал шоферу первый, тот, кто ехал в кузове. Он взял буксирный трос и затянул на бивне петлю. Второй представил себе громадное туловище зверя, возможно, с мясом и шерстью, замурованное внутри склона. Он хотел остановить эту затею, но почему-то не остановил, а сказал водителю:

- Вот так держите, - и показал направление, как бы по продолжению бивня. Стосильный двигатель завыл, гусеницы завращались на месте, сдирая мох и обнажая влажную поверхность льда. Земля вокруг бивня даже не пошевелилась.

- Стой! - сказал первый. - Так не вытащим, вбок давай... Водитель повернул машину в сторону. Все отошли, чтобы не ударило тросом. Бивень легко треснул, обнажив длинный неровный белый излом, как на дереве, сломанном ветром. На него было неприятно смотреть.

Пилить кость двуручной пилой было лишь чуть-чуть труднее, чем дрова. Они отпилили сломанную часть, и сразу стало как-то спокойнее на душе, а позже, на ночлеге, распилили весь клык на аккуратные болванки сантиметров по тридцать, похожие на чурбачки, только тяжелые.

У меня тоже дома лежит кусок бивня, и когда двухлетняя младшая дочка пытается его поднять, я каждый раз боюсь, чтобы она не уронила его на ноги. Кость, пролежавшая тысячелетия в мерзлоте, от отопления растрескалась по концентрическим слоям и стала еще больше похожа на кусок дерева. Если вы охотник, то, возможно, когда ружье впервые попало вам в руки, вы не удержались от соблазна за неимением дичи выстрелить в случайную, непромысловую птицу - в дятла, в сороку... И тогда у вас сохранилось в памяти ощущение, которое вы испытали, когда живое, яркое, только что упруго прыгавшее по ветке существо превратилось в комок перьев, пачкающий руки липким. Нечто подобное, как ни странно, я испытываю, когда смотрю на этот кусок Мамонтова бивня.