Моржи зимой

В конце августа моржи, проводящие лето в Чукотском море, покидают взламывающийся лед и переселяются на береговые лежбища на острове Врангеля и на материке в Сибири. Они отдыхают на этих углитах до тех пор, пока не начинает образовываться новый осенний лед. Этот молодой лед затягивает отмели, расположенные в укромных заливах, не давая моржам нырять за кормом, хрупкой корочкой намерзает вокруг старых льдин, мешая животным выбираться на них. Когда в сентябре, а чаще в октябре северо-западные ветры нагонят мощные дрейфующие льды, стада покидают лежбища, перебираются на лед и дрейфуют вместе с ним в юго-восточном направлении к Берингову проливу, ныряя за кормом в разводьях, там, где дно лежит не слишком глубоко. В это же время стада, проводящие лето у полярного побережья Аляски, поворачивают сперва на север и восток от островов Сихорс и мыса Барроу, а затем дрейфуют к югу, в сторону Сибири. До Берингова пролива эти стада редко кому попадаются на глаза, зато уж в проливе их и видно и слышно вовсю; если верить эскимосам, порой, продвигаясь на юг, моржи забивают проход между Большим и Малым Диомидом на двое суток.

В любой популяции однажды установившийся сезонный миграционный ритм подчиняет себе все остальные стороны жизни животных и уже почти не зависит от погодных условий. Редко-редко случайное стадо моржей дрейфует на большой льдине вдоль побережья Сибири к Берингову проливу, большинство же моржей опережает дрейфующие льды и переправляется на отмели, расположенные у мыса Ист-Кейп и близлежащего материкового побережья. Однажды Белопольскин уже 6 сентября отметил массовую миграцию в 40 или 50 милях к северу от мыса Дежнева. В течение нескольких часов стада беспрерывно плыли мимо его судна по направлению северо-северо-запад-юго-юго-восток. И пока не закрылись последние полыньи, еще в течение нескольких дней на этом участке встречались группы моржей. Другой русский зоолог, Г. А. Федосеев¹¹⁵, тоже видел в I960 году на второй неделе октября группы моржей, плывших через пролив Лонга, одни - в направлении мыса Сердце-Камень, другие - к мысу Инчоун (Инцова). При этом все они держались мористее берега, так как в бухтах начал образовываться сплошной ледовый покров. Передохнув недолго на пляжах этих мысов, моржи продолжали путешествие к острову Нунивак и, по словам Белопольского, в начале ноября достигали Берингова пролива.

Стада моржей, проводящие лето у полярного побережья Аляски, тоже не все враз начинают миграцию, а если уж и трогаются в путь все одновременно, то но дороге разбиваются на мелкие группы. Во время весенней и осенней миграций не все моржи дрейфуют вместе с паковыми льдами и не все возвращаются на свои зимние квартиры одними и теми же путями. Самки с детенышами путешествуют с помощью "общественного транспорта" - на дрейфующем льду, а самцы и бездетные самки могут плыть и по свободному ото льда морю, передвигаясь куда скорее самок с детенышами. Так, в 1962 году Берне отметил, что самцы и бездетные самки начали прибывать к острову Св. Лаврентия уже 15 октября, то есть на месяц раньше, чем в этом районе появились льды, в то время как большие стада самок с детенышами прошли через Берингов пролив с мощными дрейфующими льдами лишь 27 ноября. На следующий год стадо молодых самцов прибыло к острову Св. Лаврентия в конце октября, а большинство остальных моржей продолжали прибывать на остров еще и месяц спустя. Порой мигрирующее стадо отдыхает на берегу Большого Диомида в ноябре или в декабре целую неделю, а на острова Пуну к до полутора тысяч моржей выходит в октябре или ноябре, до прибытия мощных дрейфующих льдов. Во время осенней миграции общая масса моржей движется медленнее, чем весной. Осенняя миграция может растянуться на три-четыре месяца - с сентября по январь. Короткий день, непогода, отсутствие ледяных полей, на которые можно было бы вылезти,- все это замедляет продвижение моржей.

- В море Баффина картина миграции совсем иная, ее с полным основанием можно назвать круглогодичной. В июне и июле стада, состоящие главным образом из самок, все еще тянутся с зимних кормовых баз, пересекая залив Мелвилла с юга на север, но к августу, по словам Фрейхена, моржи, пропировав несколько недель на отмелях у побережья Туле, начинают беспокойно сновать с одной банки на другую, благо море в это время года свободно ото льда. По мере того как лето подходит к концу и прибрежный лед отступает, стада забираются все дальше к северу. Их уже встречают в заливе Инглфилд, в северной части пролива Смит, вдоль кромки льдов в бассейне Кейна, откуда моржи, поскольку в северной части этого бассейна нет подходящих банок, очевидно, переправляются к острову Элсмир, в район, лежащий южнее полуострова Бейч. Многое в этом маршруте является только плодом воображения Фрейхена Однако точно установлено одно: гарпуны и пули эскимосов с Баффиновой Земли и из района Упернавика находят в телах моржей, убитых вблизи Туле, и, наоборот, пули и гарпуны, сделанные в Туле, обнаруживают в тушах моржей, добытых у Баффиновой Земли

Перебравшись в западный сектор моря Баффина, продолжает Фрейхен, гренландские моржи медленно дрейфуют к югу в открытом море среди паковых льдов, следуя мимо островов Элсмир, Девон и Байлот, наконец минуют полуостров Камберленд (Баффинова Земля), где течения поворачивают к востоку; там моржи пересекают залив в обратном направлении - и вновь оказываются у берегов Гренландии. К этому времени крупные стада уже распадаются на мелкие и на отдельные семейные группы, и поэтому их дальнейший путь точно указать трудно. Мы знаем, что первые моржи появляются на своих зимних кормовых базах у берегов Гренландии в первых числах сентября, и в течение месяца, по мере понижения температуры воздуха, моржей прибывает все больше и больше. Как и в Беринговом море, самцы появляются раньше и в Гренландии; в эту пору они очень беспокойны, крайне осторожны, и подойти к ним незаметно трудно; они не переставая ревут, как будто (по выражению одного датского фермера, жившего здесь когда-то) "тысячу свиней пустили в загон к тысяче коров, когда там уместиться могла разве что половина".

Следует подчеркнуть, что это круговое турне по морю Баффина (его южный конечный пункт расположен, пожалуй, у самого Гудзонова пролива) нельзя завершить в один год. Вполне вероятно, что отдельные стада по дороге застревают на зиму-другую на своих излюбленных отмелях между Хольстейнсборгом и Эгеминде, близ Туле, или при выходе из пролива Джонс. Так, например, стаду, постоянно живущему около Туле, однажды пришлось сняться с лежбища, чтобы уступить место волне иммигрантов с юга.

Моржи, однако, не становятся путешественниками по принуждению. Мы уже упоминали о "бродягах", убивающих тюленей и забирающихся за обычные границы своего ареала в Северной Атлантике. Но они встречаются редко. Дядя Грея убил крупного моржа где-то посредине между Гренландией и Шпицбергеном в 1891 году, а команда датского судна "Балена" убила в 1897 году еще одного гигантского моржа в сотне миль к западу от Шпицбергена. Отец Грея за четырнадцать лет своих путешествий по Арктике встретил лишь трех моржей-одиночек на глубоководных китовых отмелях. Самцы-одиночки, попадающиеся на краю ареала, рано или поздно все-таки примыкают к стадам самцов. А одинокие самки с детенышами и вообще попадаются редко: как считает Педерсен, их можно встретить только в тех секторах, где на моржей идет постоянная охота Кейн обратил внимание на то, что последнее стадо покинуло пролив Смит лишь в середине сентября, когда температура воздуха упала ниже нуля. "До тех пор им хватало открытой воды, чтобы резвиться и даже спать в разводьях, открывавшихся при отливе. Кроме того, они проделали множество отдушин в прочной береговом припае". В октябре лед вдоль таких побережий, как побережье северо-западной Гренландии, достигает уже такой толщины, что стада вынуждены уходить дальше в открытое море: там всегда остается широкая полоса, где лед ломается волнами или зыбью, хотя каждый раз быстро смерзается вновь. Как только весенние приливы и отливы взломают льды и они начнут дробиться, моржи опять возвращаются к берегу и остаются там столько времени, сколько позволяет обстановка, нередко заплывая под толстым слоем льда далеко в море. У моржа имеются лишь рудиментарные когти, сидящие далеко от края ластов, кроме того, морж не умеет прогрызать над собой ледяную крышу, как это с крысиной сноровкой делают кольчатые нерпы, поэтому моржи не могут поддерживать открытыми лунки в толстом ледяном покрове и не могут жить под постоянным льдом. Впрочем, морж способен поддерживать лунки во льду толщиной 10-20 сантиметров, хотя, по заверению Фрейхена, и не осмелится пробить лед, покрытый снегом и потому кажущийся снизу черным. Весной лунок гораздо больше, чем осенью.

Какой бы толщины ни был лед, морж крайне неохотно покидает свои плодородные подводные пастбища. Однажды в апреле Вибе оказался свидетелем того, как после особенно жестокого мороза, когда лед от банок, лежащих близ западной Гренландии, протянулся далеко в море, зимовавшие там моржи оказались перед дилеммой - либо покинуть этот участок, либо как можно дольше не давать льдам сомкнуться. Моржи выбрали второе, и в результате их стараний вокруг лунок выросли ледяные купола метровой ширины, образовавшиеся вследствие конденсации на льду пара от дыхания животных. Морские зайцы наращивают такие же купола вокруг своих небольших лунок - 5-8 сантиметров диаметром. Купола эти, отражающие солнечный или лунный свет, видны на большом расстоянии.

Морж поддерживает лунки двумя способами. Более трехсот лет назад голландский мореплаватель Ван де Брюгге¹¹⁶ наблюдал в районе Новой Земли, как моржи прижимались снизу ко льду и, то сгибаясь, то выпрямляясь, наносили головой резкие удары в лед. (У некоторых моржей и морских зайцев на голове выделяются белесые шрамы - возможно, это как раз результат вышеописанных действий.) И так морж раз за разом ударяет в лед головой, пока не пробьет старый прочный лед или тонкую ледяную корку, которая успела образоваться на отдушине, пока он погружался на дно. В результате вокруг лунки, проделанной моржами, образуются гораздо более заметные трещины, чем вокруг отдушины, проделанной тюленем, порой они тянутся на 60-70 метров от купола.

Иногда для того, чтобы пробить лунку, моржи объединяются. Кейн наблюдал, как пятеро моржей "поднимались разом через определенные промежутки времени и проламывали лед с таким треском, как будто взрывали его, так что слышно их было за несколько миль". Если лед слишком толст и моржу не пробить его головой, он применяет другой способ: плавая на спине, долбит ледяной потолок бивнями, потом вставляет концы бивней в выбоины и терпеливо водит ими из стороны в сторону кругообразными движениями, пока не просверлит отверстие. Там, где сильные течения не дают образоваться крепкому льду даже в середине зимы (например, на западе и востоке от Гренландии), стадо поддерживает лунки вдоль побережья. Такие отдушины диаметром до 3,5 метра указывают, что здесь расположились на зимнее местожительство отдельные семьи или небольшие группы моржей. Моржи, конечно, не могут жить в покрытых круглый год льдами фьордах, но когда фьорды северо-восточной Гренландии, богатые моллюсками, освобождаются в августе ото льда, моржи заплывают туда, и ночи напролет слышно, как они пыхтят и ревут на песчаных банках.

Несмотря на тысячелетний опыт, полученный ими в наследство, моржи порой ошибаются в расчетах и оказываются запертыми в заливе или фьорде, засидевшись в какой-нибудь небольшой полынье и упустив время, когда еще можно было прорваться к открытой воде. Животные попадают в ледяную западню. В тех случаях, когда запасы моллюсков в этом месте ограничены, морж обречен на голодную смерть, если только не сумеет отыскать другую полынью. Как известно, моржи чуют воду издалека, поэтому такие неудачники пускаются к ней напрямик, взбираясь даже на высоченные торосы, встающие у них на пути, только бы не сделать крюк. Не знаю, много ли таких несчастных остается в живых и добирается до открытой воды,- ведь скелету моржа, когда он путешествует по неровному льду, приходится поддерживать невероятный вес. Фрейхен набрел на одного такого моржа в декабре. Тот шел не к ближайшей полынье, находившейся в 30 милях, а от нее. Потом он встретил еще одного моржа, который тоже проделал мучительный 30-мильный путь по льду; кожа у него на животе и еще в нескольких местах была стерта, запасы подкожного жира полностью исчерпаны. У одной самки с детенышем, которые блуждали по ледяным полям, кончики ластов оказались обмороженными. Детеныш был в неплохом состоянии, но на матери осталось не более полусантиметра жирового слоя. В марте 1962 года охотники на белых медведей нашли к северу от Берингова пролива десять - пятнадцать мертвых моржей в 15 милях от ближайшей воды. Когда длительные северные или северо-западные ветры нагоняют льды к острову Св. Лаврентия, моржи и сивучи выходят на берег и идут сушей к юго-западу или югу, где через 15-20 миль их снова ждет открытая вода. Охотники этого острова бьют таких моржей, идя по их следу с собаками.