Без прицеливания, но не бесцельно

Чукотские поселки расположены или на галечниковых косах, отделяющих от моря мелководные опресненные лагуны, или на возвышенностях, примыкающих к косам.

Косы привлекают людей тем, что здесь всегда сухо, нет обычного для тундры долгого осеннего и весеннего распутья. Зимой ветер сдувает с кос снег, и едва начнет пригревать солнце и пахнёт теплый ветер, как на косе уже чувствуется весна. И даже дождливая погода не докучает сыростью и грязью: вода просачивается в гальку, а коса, пока идет дождь, только блестит, как лакированная. Один у косы недостаток - она невысока над морем. Поднимется шторм, и волны пойдут через нее прямо в лагуну. На такой косе жилье не построишь.

Хотя для поселения предпочитается сухая береговая терраса, возвышающаяся над морем, но от косы чукча все равно далеко не селится. С возвышенности хорошо обозревать море. Отсюда будет виден появившийся у берега кит, стадо моржей, нерпа на льду. Все эти морские животные еще недавно составляли пищу охотника и его семьи, доставляли им одежду и кров, служили для обмена на оленье мясо и шкуры с чукчами-оленеводами, кочующими в глубине полуострова.

Для чего же нужна коса в том случае, когда яранги, как называют жилища чукчей, стоят на высоком берегу? Коса - удобная пристань для длинных кожаных лодок - байдар, с которых ведется морская охота. С косы байдару легко спустить на воду, а с моря легче причалить к берегу. На отлогом берегу волны распластываются, не образуя опасных для утлых судов всплесков. Да и байдары держат на косе, на высоко приподнятых вешалах, которые еще недавно сооружались из длинных челюстных костей китов. Байдара, поднятая на вешало, быстро просыхает на ветру и недоступна для собак. Ведь байдара сделана из тонкого слоя моржовой кожи, и никогда не теряющие аппетита собаки могут просто ее съесть.

Но есть у кос и еще одно преимущество. Летят летом через косы на кормежку в море бесчисленные и огромные стада уток. Летят на высоте 10- 15 метров над землей, и так плотно, что на секунды меркнет свет, а шум крыльев напоминает грозный рокот скатывающейся с гор снежной лавины.

Своеобразна охота на уток, проносящихся в этих стаях. О ней и хочется рассказать, так как скоро станет она лишь темой легенд о том «добром старом времени», когда дары природы казались неисчерпаемыми. Да так оно и было лет тридцать пять назад. При небольшой в то время заселенности побережья Чукотского моря «дна» у обильного ларца природы было не видно (В настоящее время охота на водоплавающую дичь огра­ничена определенными правилами и на Чукотке. - Прим. ред.).

У поселка, близ которого располагалась наша полярная станция, во время перелета уток светлой полярной ночью на косе появлялись охотники, вооруженные двустволками. Они выстраивались цепочкой и ждали утиных налетов. Чукчи хорошо знают, где полетят утки, поэтому охотники «с материка», то есть с нашей полярной станции, подстраивались к местным охотникам.

Более добычлива эта охота не на косе, а в море, у косы. Здесь падают подранки, и для «охоты» нужно не ружье, а сачок. Взрослые охотники считают несолидным подбирать подранков, этим обычно занимаются подростки.

Для доставки уток на станцию приходилось впрягаться в тележку. Поваров такая обильная добыча не радовала. В столовой питалось около пятидесяти человек, а «норма» в разгар сезона была утка на двоих. На ощипывание уток не было времени, их просто обдирали, объясняя это не только экономией времени, но и тем, что утиная кожа с жиром придает утке запах и вкус ворвани.

Гаги, основной вид уток, которые летали над косой, вкусны и когда их жарят в ощипанном виде. В этом не раз приходилось убеждаться.

Иной охоты на уток, кроме стрельбы по стае, в наших местах не практиковалось. На тундровых озерах, где гнездились утки, их никто не беспокоил.

Прилетели утки в тундру в конце апреля. В это время появляются проталины, а на озерах забереги. Корм можно найти и в устьях речек, впадающих в лагуны и в море. Но основной корм утки находят в море, в разводьях между льдинами.

Однажды, а было это в апреле 1937 года, прилетев в тундру, утки нашли там мертвый, сияющий под солнечными лучами снежный покров. Он скрыл озера и склоны гор, на голых каменистых вершинах которых не было даже сухой прошлогодней травы, чтобы наполнить голодный желудок.

Усталые после длительного перелета, птицы бросились к морю. Но и здесь их встретила белая пелена снега, покрывшая сплошные торосистые льды. Ни одной темной полоски разводий, ни одного пятна полыньи. Консервативная сила инстинкта мешала птицам вернуться к югу и там переждать запоздавшую весну. А может быть, на такой полет уже не было сил.

И вот люди стали свидетелями трагедии птиц. Стаи уток и гусей растерянно метались вдоль морского берега, залитого весенним солнцем. Стояла морозная погода с легким северным ветром, радовавшая людей, но приносившая птицам гибель.

В канун первомайского праздника поехали мы на собаках в соседний чукотский поселок. На двух нартах уместились наши маленькие участники школьной самодеятельности, которым предстояло дать праздничный концерт. Сорок километров, разделявших поселки, проехали за три часа. Лихая езда объяснялась и хорошей дорогой, вернее, плотной поверхностью снега, так как накатанных дорог здесь нет, а главное, азартом, который не угасал в упряжках на всем пути.

Вызывали его валявшиеся на пути погибшие утки и гуси. Завидев впереди на снегу темные точки, собаки неслись к ним во весь дух. Подбежав, убеждались, что поживиться нечем. Все что можно было извлечь съедобное, сделали за них песцы. Но собак это не разочаровывало. Заметив новые тем­ные точки, они вновь припускали вскачь, на радость пассажирам, у которых ветер свистел в ушах от быстрой езды. То же было и на обратном пути.

Через день подул южный ветер. Усиливаясь, он перешел в шторм с дождем и мокрым снегом. Эта погода довершила беды тех птиц, которые еще метались между морским берегом и тундрой. Но она спасла тех, которые прилетели после шторма. В море произошли подвижки льда, появились обшир­ные разводья. Побурели и склоны гор.

Насколько серьезен был урон, который понесли птицы в эту позднюю весну, можно было судить по поредевшим стаям, пролетавшим летом через нашу косу.