Я бью, но мяч, срезавшись, летит к месье Донне. Тот пытается обработать его, но Миша настигает сзади. Короткая схватка. Месье Донне лежит на снегу, и его рыжая борода негодующе вздымается кверху. Пэпик свистит. Подбегает к Мише, делает ему замечание.
- А что я, - пыхтит Миша. - Корпусом разрешается.
Десять минут назад две команды, Короля Бодуэна и наша, по восемь с каждой стороны, выбежали на «поле» и построились друг против друга. Репортеры щелкали камерами. Команды дружно приветствовали друг друга. Этой торжественной церемонии предшествовала большая подготовительная работа. Было размечено бамбуковыми вехами поле. Установлены ворота. Снежная поверхность после ночного снегопада идеально ровная, но мягкая, и ноги проваливаются.
- Ничего, умнем, - уверенно сказал Миша.
Мы вышли на поле в двухслойных резиновых сапогах, бельгийцы - в своих специальных климатических бутсах. Разделись до свитеров. Только вратари стояли в куртках.
Международный матч на шельфовом леднике
Друг от друга команды отличались прежде всего размером бород. У бельгийцев годовая - по грудь. У нас - всего трехмесячная, стыд, едва закрывает подбородок.
Итак, два тайма по двадцать минут.
Месье Донне пробил штрафной. Мяч переходит к Пьеру, и тот выдает его далеко вперед «пасущемуся» в офсайде геофизику Мадам. Мадам сразу бьет по воротам, но судья Пэпик четко фиксирует положение «вне игры».
Вдоль поля бегают болельщики с фотоаппаратами и медленно прохаживается, подняв воротник куртки, главный геолог. Иногда он кряхтит и миролюбиво покрикивает: «Давай, давай, живее».
Мяч снова у бельгийцев. За долгие месяцы зимовки они, очевидно, скопили немало сил и рвутся вперед, возглавляемые месье Донне. Даже Мише не всегда удается остановить бельгийских нападающих. А Мадам так и вертится у наших ворот...
Положение опасное. Пьер выходит один на один с нашим вратарем, тот бросается ему в ноги, но следует короткий пас налево набегающему месье Донне - и мяч в наших воротах. Так заканчивается первый тайм.
Пятнадцатиминутный перерыв. Бельгийцы притащили ящик с прохладительными напитками. Все наши, собравшись кучкой, обсуждают сложившееся положение. Главный геолог, закинув голову, опустошает уже вторую бутылку кока-колы.
- Нет, так нельзя, братцы, - говорит он, оторвавшись от бутылки, - матч ведь международный!
Начинается решающий тайм.
Бельгийцы, окрыленные успехом, снова атакуют. Оплошность нашего защитника, и счет 2:0!
Вся наша команда устремляется в нападение. Надо спешить. Мяч получает командир нашего АН-6 Виктор, немедля передает его Мише, а тот вместе с мячом и бельгийским вратарем (его роль исполняет бельгийский повар) влетает в ворота.
Игра обостряется. Бельгийцы нервничают. Пьер, избегая столкновения с Мишей, отдает мяч назад вратарю, но повар пропускает его между ног: 2:2!
До конца игры остается пять минут. Теперь атакуют бельгийцы. Несколько сильных ударов парирует наш вратарь.
- Держись, братцы, до последнего! - кричит главный геолог.
Мяч попадает ко мне. Я иду с ним вдоль левого края. Мяч, меняя направление, катится по разрытому, вскопанному снежному полю. Вот сбоку набегает Мадам. Волосы до плеч, глаза сверкают. Делаю обманное движение, и Мадам, поскользнувшись, падает.
- Пас, пас, - слышу сбоку рев Миши.
Я иду дальше. Прямо на меня бежит румяный месье Донне. Рыжий, голубоглазый, добрый. Делаю шаг вправо, он, повторяя мое движение, отставляет ногу, и я пускаю мяч под ним.
- Пас, пас, - хрипло кричит Миша.
За спиной сопит месье Донне. Впереди ворота. В них стоит импозантный пожилой человек с подбитым глазом.
Выхожу один на один.
Он стоит беззащитно, жалко растопырив руки.
- Бей сам, - кричит Миша.
Сбоку я вижу лицо главного геолога. Он тоже кричит что-то. С другой стороны бежит Пьер, но, понимая, что уже поздно, останавливается и отирает лоснящиеся усы.
«Не надо! - кажется, слышу я шепот бельгийского вратаря. - Же ву при».
Нет, сам я не могу. Пяткой, почти точно так, как это делал Стрельцов, я передаю мяч направо Мише. И тот неумолим. 3:2 в нашу пользу!
Звучит финальный свисток. Наши пытаются качать Мишу, но подбросить его никак не удается...
А еще через несколько дней мы расстаемся с гостеприимным Королем Бодуэном. Все бельгийцы собрались около самолетов. Краснощекий месье Донне, благообразный Пьер, темпераментный Мадам. С гор вернулся Тони Аутенбоер. Он побрился, и подбородок его сразу стал немощен и белес. На прощание Тони Аутенбоер дарит каждому из нас по бутылке какого-то особенного бельгийского вина, на этикетке которого написано, что только истинные знатоки могут оценить его удивительные качества.